Отражение первое: о том, кем мы себя считаем

Мир прогнил, мда? 
Хм. Забавно, но мы никогда не задумываемся о смерти всерьез, обстоятельно, в рамках более широких, чем наша собственная жалкая душенка. Некоторые, многие, бес, да большинство из нас думает прежде всего о себе! Нет больше места ни чести, воспеваемой некогда в Лордероне, ни славы, столь ценимой историками Штормграда, ни воинской доблести, нашедшей свою колыбель в Стромгарде. Все эти жалкие смерды, жрущие и пьющие, думающие лишь о том, как бы прожить лишний денек-другой, да озаботится потомством… 
Всё это – лишь прах и тлен. 
Встречаются и иные, отличные от других люди. Они, словно свет во мраке тьмы, ведут нас вперед, за собой, куда-то туда, откуда порой не возвращаются. Жизнь человека коротка и мы рады отдать ее за что-то действительно стоящее. Хотя бы за мнимую победу над мнимым врагом.

Моя история, как и любая другая начинается с дома. Нет – Дома. Места, где я родился и где впервые встретился с таким феноменом как «предательство». 
Нет-нет, речь вовсе не о полных пафоса монологах всяческих лицемеров, предающих семью Главного Героя, оставляя их в нищете, и дающих повод лить фонтаны слез. 
Речь о другой форме предательства, которую я презираю гораздо больше, чем нож вонзенный в спину. 
Предательство лидера…

Род Тидингзов издревле пестовал в своих потомках два качества: «верность» и «способность к обучению». Качества, нужные любому хорошему слуге, не так ли? Ведь что такое настоящая прислуга без бесконечной верности своему хозяину? И что такое помощник, не способный быстро находить верный подход к новому делу? 
Обучение всегда длилось с самого рождения и до пятнадцатилетия, когда свеженький «мистер Тидингз», с пылу с жару, подавался на стол одному из господ рода Сейлхауков. Почти всегда молодой человек оказывался в услужении у этой семьи. 
Почти всегда. Как оказалось, это «почти» способно уничтожить судьбу целого рода. 
Сейлхауки ушли из Кул Тираса куда-то на юг. Ушли, оставив все: дом, состояние, прислугу… 
Предательство. Трудно назвать это иначе. Неудивительно, что дальше события развивались все хуже и хуже.

Мы не нуждались ни в деньгах, ни в рекоммендациях – перед уходом старший Сейлхаук предоставил нам солидное наследство, да и, чего кривить душой, платила эта семейка щедро. Вот только это было не нужно ни моему отцу, ни мне. 
Смысл жизни был утерян. И мы отправились на его поиски, но, наверное, из духа противоречия – в другом направлении. 
Мы отправились в Лордерон. Тогда мне двадцать три – достаточный возраст, чтобы самостоятельно принимать решения. И по прибытии, я решил занятся тем, к чему шел всю жизнь – служил. Было много господ и, боюсь, уже не упомню лиц каждого из них. 
Зато я помню, как судьба нанесла семейству Тидингзов вторую пощечину. Но то было лишь через два года…

Чума уничтожила мою семью, жившую тогда в предместьях Андорала. 
Не знаю, каково это – терять всех своих родных. 
Никогда не терял. 
Они просто, в один прекрасный момент, ушли из моей жизни. А когда по северному Лордерону прошелся боевой клич и начался поголовный призыв всех мужчин в ополчение – я сбежал, вместе со своим господином. «Куин» было его имя. 
Вместе мы отправились на юг. Так прошло еще шесть лет.

Момент, когда мой господин изменился, я запомнил навсегда. Слизняк, жалкое подопие человека, прожигающее свою жизнь за чужой счет – вот каким он был. До какого-то момента. Момента, когда хозяин Куин заболел. 
Болезнь длилась недолго, но очень стремительно убивала молодого мастера. Лекарь должен был прибыть с минуты на минуту, но все же мне было больно осознавать, что мой хозяин имеет все шансы отправится на тот свет. И так, в один из вечеров, в дом, где мы остановились, пришел человек… 
Он был спокоен и уверен в себе. Властным жестом он передал мне свой плащ, ведя себя как человек наделенный силой, что никак не увязывалось с достаточно бедным одеянием. Не говоря ни слова незванный гость поднялся наверх, не слушая ни меня, ни хозяйку нашего вынужденного пристанища. А когда я попытался силой остановить его – он просто посмотрел на меня, спокойно и решительно. 
В его глазах я не видел ни злости, ни угрозы. Лишь немой приказ: «Прочь с дороги.» 
И я повиновался…

В тот вечер господин отказался принимать еще кого-либо. Они говорили недолго, пару раз срываясь на крики. 
Но я благодарен тому странному человеку. Может быть это и не он исцелил тело мастера Куина, но его душа – она как будто просветлела. Он наполнился внутренним достоинством и светом, которого ему не хватало все эти годы. 
И тогда я понял, что передо мной – настоящий «свет во мраке тьмы».

Шли годы, мастер Куин сменил одежды дворянина на доспехи воина и с каждым новым днем все сильнее вовлекая меня в свой мир – мир воина. Потомственный дворянин Стромгарда – Куин был воспитан в суровых обычаях тех краев, с детства обучаемый искусству владения клинком. И говоря «клинок» я имею прежде всего душу воина, острую, как лезвие меча и закаленную как дварфийская сталь. 
Я упивался тем временем. 
Я дорожил им. 
И я потерял его…

«Воин не может не следовать своему Долгу, Бэйзил.» - сказал он мне в тот вечер, когда до нас дошли слухи о Северной Экспедиции. 
Так началось наше совместное путешествие в Нортренд, край снега и мрака.

Сражения не утихали. Постепенное продвижение на север стоило нам многих жизней. И именно тогда я понял всю тщетность нашего пути. Что бы не говорил мастер Куин, я не могу поверить ему. 
Потому что война – это ложь. 
Честь – это спесь. 
Слава – это оправдание. 
А доблесть – это глупость. 
«Экспедиция Отважных», так они себя называли. Воины и маги, нищие и короли – все они сошлись здесь, в поисках собственной смерти, по ошибке называемой «славой». И мы, те, кто роется в навозе и грязи, те, кто никогда не был выше чем им позволяли, верили им. Верили и старались сами быть лучше, хотя бы немного приблизиться к этому светлому образу «проводника», своим героизмом и доблестью ведущего за собой людей на верную гибель. 
Туда – где мрак и снег.

Нет, я не могу поверить в это. Не могу и не смогу. Хотя бы потому, что даже мой господин не смог избежать печальной участи. 
В Битве при Вратах Гнева я поставил точку в своей карьере воина, покинув поле боя. 
Я – дезертир. Предатель. Трус. 
Называйте как хотите.

Но знайте: я больше никогда не поверю в то, что какая-либо война может принести что-то кроме смерти. Смерти людей, которым просто запрещено умирать!

Этот мир прогнил.


Отражение второе: о том, кем нас считают другие

Вера. Гордость. Честолюбие. 
Вот что движет этими людьми. Жалкими, никчемными людишками, теми самыми, что трясутся за свою шкуру каждый божий день. Каждый день они пытаются доказать самим себе, что не ошиблись, что это – их путь. 
Но все они лгут.

Я не помню, когда именно я стал служить Ему. Мне порой кажется, что с самого рождения я был в Его рабстве. Такова была моя судьба и я не смел бежать от нее, ведь именно этого я всегда и желал. 
Желал встретить свой путь и пройти по нему до конца.

Сперва были лишь намеки. Никчемные крохи силы, доставшиеся мне в наследство от моих первых хозяев. Книги, которыми владел род Сейлхауков пробудили во мне тягу к тайному, запретному. И, порой, я подозреваю что Сейлхауки не просто так покинули Кул Тирас. 
Порой, я подозреваю, что у меня с ними одна и та же дорога. 
Страница за страницой, книга за книгой, я впитывал в себя древние знания и легенды. Все они пестрили иносказаниями и архаизмами, мне никогда не удавалось понять их глубинный смысл до конца. Даже сейчас есть фолианты, недоступные моему пониманию. 
Но это было лишь начало пути.

В Лордероне я сменил много хозяев, это правда. Трое из них были магами. И все трое – не погнушались, ради собственной потехи, ответить на несколько моих вопросов касательно собственного ремесла. И никто из них не заметил того, что эти «несколько вопросов» постепенно превратились в ежедневные беседы, долгие и все более «тяжелые». 
Я быстро учился. Так было нужно.

Когда Плеть настигла северное королевство, моя репутация была уже изрядно подмочена. Разумеется, я не позволил этой швали разоблачить меня, но мои теплые отношения с местными чародеями, а также участившиеся «локальные катаклизмы» в пригороде не могли не вызвать подозрения местных жителей. И тогда я решил сбежать. 
Я и понятия не имел, насколько удачной была та мысль…

Алек Куин… да, он был хорошим человеком. Глупым, но хорошим. Идеальным прикрытием для моих исследований. И когда я сумел поразить его Водным Проклятием – это был момент моего триумфа… 
Водное проклятие – смесь сразу нескольких магических школ. Магическая болезнь, постепенно разрушающая структуру крови в человеческом организме. Болезненная и смертоносная – эта хворь способна уничтожить человека точно в то время, когда это необходимо мне. 
Преобразование воды в организме человека… что может быть гениальнее? Банальная болезнь, постепенно перестраивающая структуру крови – это ли не совершенство? 
Я могу убивать, лечить, подчинять, заставить человека выложить мне все, что только угодно… 
Совершенное оружие. Если бы не один факт, который я разузнал много позже…

Контакт с воздухом уничтожает ее в одночасье, на любой стадии. Достаточно разбить человеку нос, проткнуть его ножом, бес, да даже слегка порезать палец – и проклятие перестанет действовать. 
В тот вечер я едва сдержался, чтобы не спалить весь дом…

Куин выздоровел. И, как ни странно, даже умудрился заслужить мое уважение. После того вечера он преобразился… стал выше, сильнее, мудрее. Я был настолько удивлен, что даже забыл об оскорблении, которое он мне нанес своим выздоровлением. 
И хуже всего – он вовлек в свои игры и меня. Я действительно на мгновение поверил, что жизнь не такая уж и дерьмая штука. Наивный мальчишка. 
Но даже тогда обучение продолжалось – уже с Его участием. «Незримое присутствие», как сказал бы мой покойный папенька. Редкие, малозначащие указания – вот все, чего я удостаивался. Достать редкий реагент, устранить болтуна, поощрить союзника… все это я делал с упоением, ведь каждое поручение приближало меня на шаг к Знанию.

Нортренд стал для меня испытательным полигоном. Восхитительным спектаклем одного актера, где главная роль – моя и только моя. С каким наслаждением я тренировался на собственных сослуживцах, наблюдая, как они медленно дохнут от моей магии. Какое удовольствие я испытывал, когда целые подразделения гибли из-за «порченного» провианта. 
Вакханалия крови и гнили, тени и пламени. Черное пламя, подчиненное мной, было способно поразить даже нежить. 
Кто-то скажет, что я люблю войну. Нет… я восхищаюсь войной. Я восхищаюсь моментом, когда клинок солдата застревает в ребрах вурдалака и тот спокойно валит его на земь, цепляясь ему в глотку. Я ценю храбрость командиров, несущихся вперед только для того, чтобы их смело дыханием ледяного змея. Я впадаю в прострацию при виде поля боя, усеянного истерзанными телами. 
Война – это моя вотчина. Только здесь я смог по настоящему овладеть знаниями, которые мне подарил Он.

После того, как Он поверг Аругала, мне было больше нечего делать в Нортренде. Мои благодетели официально даровали мне вольную, позволив идти туда, куда я пожелаю. 
Пока я вновь им не потребуюсь.

И я пошел туда, где шли самые ожесточенные бои. 
К Вратам Гнева…

До сих пор помню этот момент. Этот восхитительный, пьянящий азарт схватки. Когда мой меч пронзает презренную нежить, когда моя магия медленно губит моего господина, когда вокруг лишь кровь и смерть… 
Да, я полюбил Врата Гнева. Я полюбил тот момент, когда Куин пал, сраженный моей порчей. С каким же удивлением он глядел мне в глаза, как поражен он был своей внезапной слабостью. 
И как приятно было мне, улыбаясь, придвинутся к нему поближе и прошептать: «Я убил тебя.»

После Врат Гнева я покинул Нортренд.


Отражение третье: то, чем мы являемся

- Вы вольны идти куда вам заблагорассудится.
Это звучало приговором. Я не был ни дураком, ни непризнанным гением и мне хватило ума догадаться, что Мастер не явится за мной. Что такое, в сущности, жизнь последователя, когда на кону судьба мира? Пыль, прах пред ногами истинного владыки.
Нет, я не питал иллюзий. Те, кому удалось выжить в том бою, имели мало шансов уйти сухими из воды. Нет сомнений, что эти треклятые Искатели просто сдадут пленников властям, а те в свою очередь, свершат правосудие. Как это удобно – демонстративно отказываться от принятия решений, сбрасывая все дерьмо на власть имущих.
Меня ждали тюрьмы Даларана. Эллрингера - Тол Барад.

Конец.

… или нет?
Эльф сумел удивить меня. Со знанием дела, на показ отстранившись от сует этого мира, листоухий просто взял и отпустил пленников, не слишком-то вдаваясь в подробности. Мол: «прочь отсюда, заигравшиеся оборванцы». Какая ирония – ко мне проявляет жалость тот, кого я сам без тени сомнений прирезал бы при первом удобно случае. Убийство не просто принесло бы пользу моему господину, оно еще и доставило бы мне ни с чем несравнимое удовольствие… ах, эти сладкие мечты. Как жаль, что им не суждено сбыться.
Много лет назад я сделал свой выбор. Я встал по пути Саэдрис Ренклир, следуя Его воле безукоризненно, не зная сомнений. Его желания были моими маниями, Его гнев стал моей фобией, а Его скрытность превратилась в мою паранойю.
Да, я боготворил Мастера Авмахонта. Я верил в то, что он принесет этому суетному миру Порядок в его истинной форме.

Как забавны люди. Мы несем слово Света, проповедуя три добродетели, и при этом я не могу ходить по ночным улицам без страха получить нож под ребра. Мы ведем войны за правое дело, награждаем достойных и караем непокорных. Мы раздираемы своим внутренним я, своим эгоизмом, который подбивает даже самых достойных из человеческой расы на преступления против самого замысла Творцов.
Мы – люди. Мы были созданы с дефектом, поражены проклятием плоти, своеволия, жадности, коварства, честолюбия…
Всему этому нет места в изначальном замысле Творцов. Азерот – лишь досадная ошибка, превратность Судьбы. И эту ошибку нужно исправить.
Порядок – вот ключ ко всему. Мастер Авмахонт получит силу, достаточную чтобы перекроить мир в соответствии с изначальным замыслом. В этом мире не будет места ни лжи, ни зависти, ни гордости. В нем больше не будет бесчисленных королей и князей, исчезнет разница между принцем и нищим. Под Его властью наконец-то наступит мир…

Так мне казалось.
Когда-то. А что теперь? Что теперь ты думаешь обо всем этом, Бейзил Тидингз?
Много воды утекло со времен падения Хассиласа Рейна и возвышения Авмахонта. Одни герои сменились другими, вчерашние злодеи – сегодня уже друзья. Лишь одно неизменно – кровавый поход нашего ордена в погоне за истинным Порядком. Здесь и сейчас, в святая святых Саэдрис Ренклир, стоя рядом с последними защитниками нашего господина я спрашиваю себя: «а что в итоге?».
Звезда Малефикариума заряжна. Осталось всего ничего – начать ритуал, активировать октограмму и… ничего.
Останется только простейшая материя, сверхплотная, пропитанная энергией до предела. И посреди этой протоплазмы будут плавать эти проклятые стены, в которых мы, члены Саэ Рен, нашли свое последнее пристанище. Здесь Мастер создаст новый мир, лучше прежнего.
Совершенство.
Разрази меня Бездна, я не готов. Миру нужно изменение, но не такое. Не такой ценой и уж точно не в этот день. И не с моим участием.
Изменение невозможно без разрушения. Новое создается на руинах старого. Таков закон вселенной, который не обойти даже Творцам. И будь я проклят, если позволю Мастеру завершить его план.

Зловещий рокот сотряс залы этого проклятого места. Все это время я отрешенно наблюдал за схваткой, разразившейся вокруг Звезды Малефикариума.
Ну конечно же! Искатели. Они вновь здесь, вновь вставляют палки в колеса. Жалкие идеалисты, кучка храбрецов, сунувшихся в пасть самой Бездне и наивно полагающих, что это сойдет им с рук. По всему склепу слышится эхо криков. Звон стали перемешивается со вспышками – это чародеи обоих сторон поливают друг друга градом смертоносных заклятий. Лишь в центре этой огромной залы образовался чистый пятачок пространства.
Звезда Малефикариума – огромный восьмилучевой круг призыва. Этот генератор мощнейшей энергии был запущен еще несколько часов назад и ритуал слияния с Бездной уже начался. Первой безграничную власть получила дочь Мастера…
И после этого – исчезла навсегда. Она уже не была свободолюбивой женщиной, страстной и сильной, истинной чародейкой, как и все в её роду.
Осталась лишь тень.
Тень Мастера.

Клянусь Творцами, что мы сотворили?!

- Остановитесь, безумцы! – орал какой-то эльф, взывая окружающих к миру, - Неужели вы не видите обмана?!
Ответом ему был удар топором. Жалкий идеалист… он не имел ни единого шанса против пропитанного яростью и скверной воителя Саэдрис Ренклир.
- Ивор. – взревел кто-то из толпы, посылая в обидчика огненное заклятие.
Ради чего все это?
Мастер Авмахонт никогда не вступал в открытое противостояние. И когда-то я уважал его за этот поступок. Уважал его жертву, уважал то, что он наступил на горло эмоциям и просто идет вперед, стремясь завершить начатое. Ибо если он обернется, оступится, хоть на мгновение замедлит шаг – все эти жертвы были зря.
Какая ирония. Нет, у меня нет права называть Искателей наивными. Как оказалось, наивны были мы.

- Довольно иллюзий – шепотом произношу я.
Я – Бейзил Тидингз, мастер теневой магии. Я предал все, во что верил, отрекся от пути своих предков и ради чего?! Ради этого фарса? Игры в бога?
Вскидываю руки вниз, взывая к Бездне. Сила черного мага всегда таится в самых мрачных и темных уголках его души.
А на этом капище тьмой пропитан каждый камень.
- Довольно! - взревел потусторонний голос, принадлежащий скорее самой Бездне, чем мне.
В единый миг каждый угол, каждая щель, каждая тень порождает сотни, тысячи теневых щупалец. И все они стремятся к одной единственной цели – отражению Того, кто пробудил во мне эту холодную ярость.
Жалкий кусок плоти, отвергнувший собственное я… мне жаль тебя. И прощай.
- Предательство!
- Предатель!
Холодно замечаю:
- Я принимаю это прозвище.
В этот же миг в меня летят атакующие заклинания, тут же поглощенные теневым щитом. Фанатики… я только что убил воплощение их божества. Их обожаемого Мастера.

Далее была тьма…

Очнувшись, я узрел печальное зрелище.
Побоище. Бойня, учиненная во славу Авмахонта. Кровавая дань, щедро преподнесенная обеими сторонами.
Искатели покидают склеп. Покидают молча, не говоря ни слова, один за другим исчезая в воронке портала. Многие ранены, другие лежат без сознания и все они хранят траур. Лишь целители изредка обменяются парой фраз.
Провожу рукой по лицу, тут же кривясь от боли. Шокировано взглянув на собственные руки, наконец, понимаю, что произошло…
Гробовщик наслал на меня проклятие Сердца Скверны. Страшное заклятие, пожирающее человека изнутри. Изумрудное пламя не знает жалости к смертным существам, покрывая его тело рубцами и язвами.
Выжили немногие. Гробовщик. Эллрингер. Гвенвивара. Васперон.
Что ж, я понимаю, почему Искатели хранят молчание. Этот день никогда не выйдет в историю как день победы, славного подвига над силами зла.
Это день траура. Кровь множества благородных людей пролилась в этих залах ради блажи амбициозного подонка.
- Гробовщик.
Лич, которого раннее знали как Олафа, обернулся.
- Бейзил.
- Кровь за кровь, нежить. Пора уничтожить это капище.

Той ночью склеп Саэндрис Ренклир перестал существовать. Предсмертный вопль этих проклятых залов нашел выход через мои уста:
- Похороним это место навеки! Конец иллюзиям!


Кровь богов

Много воды утекло со тех времен, когда судьба свела Бейзила с искусством магии. На своем пути Тидингз встречал разных людей, во многом на него похожих и во многом чуждых его природе. Долгое время Бейзил не мог уловить суть, тот самый переломный момент в судьбе каждого человека, который определяет его дальнейший жизненный путь. Ведь в каждом взгляде, каждом движении человека есть место совершенству, истинному мастерству, доступному лишь тому, кто познал цель своей жизни. Не существует невозможного для смертного, который загорелся тем самым внутренним огнем, что дает в этом мире место для подвигов. Этот огонь - это осознание собственной цели в жизни, собственной завершенности. И горе тому, кто осмелится попытаться встать на пути у этого пламени.

Да, раньше Бейзил был гораздо моложе...

Шелест листвы и легкий запах миндаля. Ренегат стоит на берегу озера, глядя на блики, веселыми переливами украшающие водную гладь. Многие люди любят это дивное время, время когда алый закат озаряет горизонт и солнце прощается с этими землями. Всего лишь на ночь, но каждая ночь - это своеобразное чудо. Да, закат - это время романтиков.
Ему не нравились закаты. Ренегат больше любил сумерки - с их тихим, томительным ожиданием, наполненным тоской по утраченному и жаждой по грядущему. И ничто не способно развеять эти ощущения, а лишь дополнить их. Сумерки - это время чудес.
- Ты хорошо поработал.
Маг вздрогнул, но так и не обернулся. Он знал кому принадлежит этот голос. Знал также и то, что никогда и ни за что на свете не захочет обернутся и взглянуть в лицо этому человеку. Слишком многое их связывает и слишком мало он готов отдать в уплату долга. Ренегат никогда не любил долги и старался не влезать в них. Но мало кто знает, что именно побудило его к этому...
- Изгнание прошло не так. - голос мага был хриплым, колючим как и его мысли, - Ты знаешь это не хуже меня.
- Неужели? - деланно удивился голос.
- Демон не должен был исчезнуть просто так. С уничтожением физической оболочки одержимого, дух который поработил его освобождается. Это - закон.
- Если это не дух низшего порядка. - голос был наполнен медовой сладостью.
Ренегат ненавидел мёд...
- Или высшего... - эхом отозвался чернокнижник.
Ветер усиливается, теперь уже одеяния мага буквально уносит куда-то в даль, обрисовывая худощавое, тщедушное телосложение ренегата. Он закрывает глаза и глубоко вдыхает...

Раскрыв глаза, Бейзил встает с колен, холодно и мрачно глядя на матово-черный алтарь. Каменный монолит хранит молчание, зловеще и молчаливо изучая принесенную жертву. Окровавленный кусок мяса, расположенный на алтаре все еще стонет и извивается, пытаясь сыпать толи проклятия, толи мольбы о пощаде. Глаза существа - кровавые провалы, по всему телу множество борозд, из которых ручейками хлещет алый кисель. Если отбросить лицемерную брезгливость и приглядется, то видно, что все эти глубокие надрезы сливаются в единый узор, отдаленно напоминающий изображения стихий в интерпритации орочьих племен. 
Существо, лежащее на алтаре истерзано, с целью принесения жертвоприношения. Кровавое, жестокое, это подношение может быть принесено лишь самым омерзительным существам во вселенной. Тем, что не погнушаются болью и страданиями смертных. А таковых - великое множество...
Волосы, одежда - все это лежит тут, у алтаря, с любовью соскобленное с еще живой жертвы. Среди лохмотий виднеются и кое-какие части тела: полоски кожи с носа, мочки ушей, веки...
Жёртва пытается пошевелится. Отдает команды своему телу подскочить, бежать, зарыдать от боли наконец! Но тело не слушается своего хозяина. Теперь оно подчиняется воле того, кто пожелал воззвать к Древним.
  - Древние! - ревет ренегат, - Услышьте мой зов!
Небеса рассекают громовые раскаты. Мгновение - и вслед за этой кавалькадой следует бурный, практически штормовой ливень.
  - Я - Бейзил из Тидингзов, нареченный Предателем. Услышьте мой зов!
Кусок мяса, некогда бывший человеком, воет от отчаяния. Он отлично знает, что будет дальше...
Алтарь начинает нагреватся, причиняя несчастной жертве еще большую боль. Тьма сгущается вокруг алтаря, обволакивая жертву. Теперь несчастный ревет в полный голос, даже чары ренегата не способны сдержать его от этого. Тело его покрывается черными язвами, каждое мгновение, тут и там, появляются гнойные бугры. Кое-где гной лопается, обнажая печати Древних Богов. Где-то из под гноя выглядывает нечеловеческое око, где-то множество склизких щетинок.
Древним пришлась по нраву жертва и они решили продемонстрировать свое к ней расположение. 
  - Услышьте! - в ярости ревет ренегат.
Наконец, лежащее на алтаре тело утихает. В нем более не узнать человека, ни внутри, ни снаружи. Все было преображено по воле Древних и, как многие считают, по их образу и подобию. Ноги существа слились в единый отросток, отдаленно напоминающий хвост. Одна из рук исчезла, заменившись тремя толстыми щупальцами, покрытыми язвами, а кое-где и мелкими щетинками. Щетинки экзальтированно дергаются, то вырастают, а то и вовсе отпадают от своего носителя. Там где они касаются земли она покрывается порчей еще более страшной, чем раннее.
Голова жертвы и вовсе теперь напоминает оживший ворох щупалец. В какой-то миг кажется, что их тут десятки, а то и сотни, а в следующий - их уже не более семи-восьми.
И это неудивительно. Древние никогда не были сторонниками постоянства и стабильности.
  - Чего ты желаешь, раб? - изрекло существо голосом, который не мог принадлежать смертному существу.
  - Знания. - коротко ответил Бейзил, равнодушно глядя на мутанта.
Существо зловеще захрипело. Ему не пришлась по нраву дерзость жалкого смертного.
  - Ты осознаешь с кем разговариваешь, червь? На колени перед живым богом.
Маг не шевельнулся:
  - Я не твой раб, Древний. - холодно произнес он, - У тебя нет власти надо мной.
Щупальца вскидываются, в мгновение ока удлинняясь и останавливаясь на волоске от лица ренегата.
  - Мгновение, чтобы встать на колени, раб.
Бейзил усмехнулся, обнажая пожелтевшие от времени зубы.
  - Молчать, гнилой кусок плоти! - взревел он, - Я изгоню тебя в Бездну раньше, чем ты успеешь произнести мольбу о пощаде. Будь ты хоть аватара Древнего, хоть один из его слуг - я тебя не боюсь и, клянусь изумрудным пламенем, не встану на колени перед выкормышем силы, которую я постигал задолго до твоего рождения в этом мире!
Древний молчал. Сложно описать эмоции, которые испытывало это существо в данный миг. Оно не привыкло к подобному обращению со стороны того, кто должен был бы ему поклонятся. Бейзил был жив только потому, что ему удалось заинтересовать Древнего.
  - Тебе пришлась по нраву моя жертва, тварь? Понравилось, как я распял на вашем проклятом алтаре одного из первожрецов Древних? Понравилось, как земля вокруг этого капища была орошена кровью твоих последователей? Мне было приятно мучить эту кучку фанатиков, возомнивших, будто они имеют право на существование в моем мире. Мне понравилось медленно, скребок за скребком, сдирать кожу с тела одного из самых рьяных твоих последователей и ощущать, как его страдания питают твой алтарь, призывая тебя в наш мир и давая тебе право родится.
И тебе это тоже понравилось, верно, тварь? Ты наслаждался теми мгновениями, когда души твоих последователей проваливались в Бездну. Ты испытывал радость, глядя как я бичом прохожу по этой земле, не оставляя на ней ниодного презренного культиста? И ты был на пике наслаждения, когда жизнь твоего первожреца дала тебе право на мгновение родится в этом мире, по воле твоего повелителя.
Я - Бейзил, нареченный Предателем, и я поклялся более не преклонять колени ни перед кем. Я поклялся, что любая тварь, которая осмелится замахнутся на мой мир будет свергнута туда, откуда и явилась.
Ты получил рождение в этом мире с одной единственной целью, тварь. Ты дашь мне Знание. В том числе о природе твоих хозяев, Древних Богов. Истинных богов, а не жалких кусков разлагающейся плоти вроде тебя.
Ты понял меня, тварь?
Древний уже давно опустил свою... конечность. Он лишь стоял и слушал монолог ренегата, молчаливо и покорно.
  - Мой ответ - нет. - произнесло существо.
Предатель молчал, несколько секунд глядя на Древнего. А затем фыркнул и решительно удалился, уходя прочь с места, на котором только что был проведен один из самых темных ритуалов известных в это мире.
  - Мы еще встретимся, тварь. В следующий раз я уничтожу твою истинную форму. - на ходу процедил Бейзил.
Не слишком громко, но его слова были услышаны:
  - Ты прав, смертный.
На мгновение Бейзил остановился, но тут же вновь взял себя в руки и решительно пошел вперед, теперь уже еще быстрее.
  - Мы встретимся. В конце, такие как ты, всегда служат нам. - прохрипел Древний, когда Бейзил ушел достаточно далеко, чтобы его слова остались для ренегата тайной.
А затем существо, призванное магом, развалилось на куски. Смертный организм больше не мог удерживать дух Древнего в этом мире.


Когда-то мысли Бейзила были подобны озеру, в которое бросили камень. Круги шли по воде неустанно, скрывая от взора истину. Один круг сменялся другим, искажая отражение и не давая сфокусироватся. Он искал Порядок, где не будет места войнам и склокам, где проклятые эмоции и амбиции не будут вставать на пути у смертных народов. Но Порядок все не наступал, а войны все учащались, подталкивая Азерот все ближе к Бездне. Души тех, кого Предатель мучил и убивал во имя высшей цели - теперь постоянно были рядом с ним, напоминая о себе, взывая к возмездию. Он не возражал, принимая их безмолвную ненависть. Лишь одна душа была спокойна и удовлетворена - самая первая, та, которую он никогда не осмелится забыть и принять как данность.
  - Что ты намерен делать теперь?
  - Идти на юг.
  - И что потом?
  - Идти на север.
Иронично хмыкнув, голос наконец замолчал. Бейзил ненавидел разговоры с ним.
Культисты не принесли ему никакой пользы, кроме морального удовлетворения. В остальным были сплошные минусы: он устал, провиант кончился еще позавчера, а силы потраченные на уничтожение этого логова прийдется восполнять еще не одну неделю. Тени хорошо поддаются Предателю, но даже они не даются ему даром.
  - Ты так ненавидишь их, потому что сам некогда был таким же?
  - Еще слово и я изгоню тебя в Бездну, дух.
  - Не сможешь. - ехидно зевнул голос.
Бейзил проглотил эту провокацию. Ему было не с руки спорить с духом, да и, чего уж греха таить - он действительно не смог бы изгнать этого духа.
Впереди был долгий путь. Во всяком случае, он не позволит ренегату скучать...

http://eversong.clan.su/publ/bejzil_quot_voskhozhdenie_quot/7-1-0-249