Глава вторая. Все ради своего народа.
Часть первая. Перед битвой.
Густые, мелькающие тени бегали по белым палаткам то туда, то сюда. Тени окутывали пространство, окутывали всё. Всё, кроме нескольких магов, сидящих у костра. Один из них был укутан в алый плащ, а голова его была скрыта капюшоном. Яркий свет костра забирался под край убора, озаряя лицо оранжевым цветом. Нортренд. Языки пламени метались из стороны в сторону под натиском ветров, который и не думали переставать трепать знамена лагеря. Пальцы мага, что был в капюшоне, как у кукольника играли над пламенем. Его собеседник сидел молча, время от времени поправляя рукоять меча.
- Говорят завтра будет бой, - эльф улыбнулся, а пальцы его перестали шевелиться и спрятались в рукав другой руки, - Как думаешь, и на этот раз переживем?
- Умирать я пока точно не собираюсь, - хмуро ответил второй маг.
- Майли... Какая вообще разница? Если суждено, то подохнем завтра. От нас это не зависит. И всё же... Я думаю будет весело, - маг вновь улыбнулся из-под капюшона и повернул голову на задремавшую неофитку.
- Ты каждый раз так говоришь, Син, - маг звучно вздохнул, глядя на колдуна, - Кажется, скоро это станет традицией.
Он ничего не ответил. Его глаза вонзились в огонь, что так симпатично поигрывал посреди кромешной тьмы ночного фьорда.
Соседний лагерь и ночью не переставал издавать множество звуков, что поначалу мешали спать. С этим как-то свыкаешься. Порой какой-нибудь жмур как заржет, что спросони думается что Плеть напала. Вскакиваешь из палатки, зажигаешь огонёк, параноидально осматриваешься по сторонам, пытаясь высмотреть во мраке источник звука. Потом допираешь, что это Отрекшийся и заново пытаешься заснуть. Но Синориен нашел чем можно от этого избавиться. Он заставлял своего войда окутывать его, как одеялом. Звук заглушался... Только тяжелое "дыхание" демона звучало в голове Сина. Настораживало и в то же время успокаивало...
Часть вторая. Жить ради них, или "Следующий день II".
Ранним утром началась подготовка к бою. Задачей союза Отрекшихся и Син'дореев было уничтожение войск Альянса. Приготовления длились весь день, и, к вечеру, войска выдвинулись на запад. На западе возвышалась могучая крепость. Её стены, казалось, служили одновременно и дамбой для реки, что шла с севера на юг. Как клинок, разрезающий полотно картины, эта река разрезала Фьорд на две части. Ещё никто не знал, что за стенами этой крепости скрывается огромное войско коренных обитателей. Врайкулы. Эти гигантские люди, обладающие огромной физической силой и интеллектом. Ведь некоторые из них применяли магию. К тому же чтобы возвести такую чудную крепость нужно не мало мозгов. Такое войско представляло собой очень сильного противника как и Альянсу, так и союзникам. Но кто же мог подумать что они появятся в тот день? Никто...
- Кровавые Маги, будьте готовы. Фарстрайдеры и Сталкеры Госпожи докладывают о том, что войска противника приближаются, - раздался звучный голос архимага Фолориэна в головах магов.
Иногда этот голос возникал в очень не подходящее время. Однажды Синориену пришлось соскочить с кресла парикмахера, чтобы успеть прибыть в академию как можно быстрее. Он успел, но тот кавардак, что творился у него на голове вызвал, наверное, лишь усмешки на лицах магов. Но это не главное. Главное то, что он тогда подоспел вовремя. В отличие от некоторых.
Лагерь союзников располагался в опасной близи от одного из тоннелей, смотрящих на Солнце из стены крепости. Кто вообще дал право этим грязным созданиям смотреть на наше Солнце? И вот раздался командный крик, абоминации начали своё "построение", труповозки с чумой встали позади них. В первых рядах выстроились Отрекшиеся, встав бок о бок с Кровавыми рыцарями, готовыми обагрить свои клинки кровью. Маги Ордена же, как всегда, расположились за спинами латников. Однако, как бы то ни было, они всегда в ходе боя оказывались впереди. Рвение убить побольше низших было таким, что невольно выбегаешь вперёд, выискивая в толпе жертву, в которую запускаешь либо стрелу тьмы, либо проникаешь в его тело какой-нибудь извращенной магией, разрывая его мышцы и органы. Медленно, но верно. Перевес сил явно был на стороне союзников. Ну что имеют люди? Их маги, слабые и трусливые, боятся постигать магию, которая по их мнению является "опасной". Они боятся, значит они слабы. Маги Квель'таласа же в свою очередь, владеют любой магией. И владеют в совершенстве. Даже физическая сила их пехоты не сравнится с силами Отрекщихся и Кровавых Рыцарей. Жалкие, ничтожные, они вышли против нас.
Чуть больше пяти минут ожидания. Шепот клинка, вытаскиваемого из ножен одного из рыцарей. Команда.
- Anar'alah belore! – раздался крик где-то в первых рядах.
- За Сильванас! Будьте вы прокляты, псы Вариана! Во имя Забытой Тени! – хрипло подхватили Отрекшиеся.
Это могло значить лишь одно. Бой начался. Труповозки скрипнули шестеренками, одна из абоминаций рванула свои внутренности, решив почесать их стельным крюком и промолвила:
- Мясо! Жрат! Крушить! – что-то внутри него булькнуло и он отправился в самую гущу боя.
Бой начался, а вместе с ним начался страх. Но страх тут же перекрыла жажда убийства, жажда мести. Презрение, гнев, кипящая кровь… Ах, как же это воодушевляет на обеспечение, мягко говоря, неприятной смерти противнику. Крики не утихали, уже слышалось предсмертное бульканье крови в чьем-то горле, панически крики тех, кто лишился какой-нибудь конечности. В венах кипела, бурлила, струилась кровь в перемешку с адреналином и азартом. Это не позволяло остановиться. Одного пронзила тьма, другой был осыпан проклятиями, после чего вдруг лишился сил и перестал должно махать клинком. Получил двуручным мечем в горло, после чего лишился головы. И когда всё было на пределе, когда уже начинало смутно отображаться сознанием происходящее, на врага обрушился огненный шторм. Маги Квель’Таласа умеют обрадовать противника…
- Держать! Главное держать заклинание! Ещё, ещё, ещё! Ха-ха-ха, получайте жалкие отро… - маг упал. За его спиной с довольной ухмылкой стоял врайкул, что был примерно в полтора раза вышего его.
И началось черное веселье. Отрекшиеся, эльфы, люди – все были заняты боем между собой, как вдруг, из того самого тоннеля, хлынул поток вонючих, волосатых мразей, которые орали что-то на своем, и рубили всех направо и налево. Очнувшись, Кровавый Маг увидел следующую картину: рыцарь протыкает человека, тут же рыцаря пополам разрубает врайкул, на врайкула нападает отрекшийся, остается без пары конечностей, куча мата, брани в сторону великана. Великан, в силу своей необразованности, не понимает мата и тупо бежит к следующей порции мяса для его топора.
- Что за черт?! Уничтожить этих тварей, а альянсом займёмся после! – раздался голос Лорда Аргендила Санстила, - Уничтожить их всех.
Но было поздно. Много кто полёг в той бойне. Неожиданная атака врайкулов удалась на славу. Ни одна из сторон не была готова к такому повороту событий.
- Отступаем! Все сюда! Отступаем, мать вашу! Хватит резни! – скомандовал Архимаг.
Союзники сгруппировались, началось отступление. Надо сказать, что тогда Син не заметил своего состояния. Он, наконец, поднялся с земли и побежал на голос. Бежать было очень трудно, что-то мешало. Да хрен с ней, с помехой, всяк важней голова. И он бежал вместе со всеми. Бежал и Альянс. Только гораздо раньше союзников, пытавшихся принять бой с врайкулами.
- Бежать, бежать, главное добраться до подъёмник, там подкрепление, - после этих слов Син замешкался и упал.
Перевернувшись на спину, он увидел волосатую, два метра ростом, обезьяну с топором в руке.
- Das ist Utgard! – проорал он и замахнулся оружием на колдуна.
Каким полезным существом оказывается демон, когда ты можешь с волей его совладать. Когда он, как жалкий нищий, бегает за тобой повсюду, выполняя твои приказы. Пусть даже они принесут ему смерть, он всё равно выполнит их. Топор не опустился на голову Синориена. Не хватило полуметра.
Лежащий Синориен, закрывший лицо руками. Охреневшими глазами смотрящий сквозь войда врайкул, чьё оружие попросту утонуло в вязкой массе тела демона. Клинок Майли Альта’Сайрона, торчащий из сердца обезьяны. Крик.
- Шевелитесь! Нужно уходить! Их всё больше и больше!
- Мать твою… - выдохнув, выпалил Син, - Спасибо, Май, - не обратив внимания на демона, продолжил эльф.
Использовать демона во спасение было привычной вещью для него. Он не говорил «спасибо», не говорил «если бы не ты, я…». Это было обычным делом. Он служит ему. Служит, как раб. Это его работа – рисковать собой ради хозяина. Ведь если он не сделает этого – судьба его будет куда более ужасна.
- Незачто, валим отсюда. Давай, давай!
И они свалили. Бежать до сих пор было очень больно, правда, непонятно почему. Когда мы добрались до подъёмника, нас встретила темная госпожа и отряд матерых воинов Отрекшихся. Мы приняли бой у врат той транспортировочной машины. Союзники было начали отступать, но тут же звучный голос срубил попытки на корню,
- Все те, кто посмеет удрать с поля боя, будут казнены! Костёр приготовлю лично! – «обнадежил» ребят Архимаг.
И с новыми силами они начали резню. Резню уже с новым противником. Забыв про раны, они прикрывали друг другу спины, умирали во имя друг друга. Умирали и жили в их сердцах. В сердцах тех, кто выживет и вспомнит их. Убивали ради азарта, мести, просто так. Тащили павших, но ещё живых, за ограждения, тут же вырывали из их рук оружие, ведь своё бросили чтобы вытащить брата, и рвались обратно в бой. Отвага, честь, долг. Победа была вырвана из рук врайкулов. Союзники ликовали. Ликовали и надеялись на то, что ничтожный альянс не успел утащить и из их голов будут сделаны чучела, которые повесит на свою стену тан этих выродков.
Все ликовали, а в его глазах становилось всё темнее и непонятнее. Ноги подкашивались, мантия была испачкана кровью. Если бы чужих, был бы только рад…
- Синориен, с вами всё в порядке? – поинтересовалась стоящая рядом Хильда Маэльстром у колдуна.
- Вполне, - слукавил он. Слукавил и упал.
Какое блаженство… так долго терпеть и упасть. Отдых, мышцы успокаиваются, кровь течет… Крики сливаются с гулким ветром. На них уже не уделяется внимание, а только сон. Главное сейчас – закрыть глаза и уснуть. Отдохнуть. На руку наступил латный башмак какого-то неосторожного вояки. Плевать, боли нет. Есть только покой… Отдых…
- Син! – ударив колдуна по щеке, прокричал Майли, - Что с ним?
- Не знаю, он стоял, а потом вдруг упал, - ответила Хильда.
Лучший друг. Лучший друг это хорошо. Он поможет, он выручит. А если лучший друг ещё и кровавый маг, то совсем прелесть.
Скрипучая решетка подъёмника, внутренности, поднимающиеся вверх при резком спуске, багровая блевотина, время от времени вырывающаяся из рта чернокнижника.
- Что с этим? – лекарь подошел наконец к Сину, который лежал без сознания, но с довольной улыбкой.
- Да вот, чуть пол уха не оттяпали, но это не серьёзно, он бы не упал от этого.
- Снимите с него мантию, - жрец вытер руки о фартук, который уже был похож не на белое полотно, а на знамя сильвермуна. Такое багровое и такое красивое.
Когда тело было освобождено от одежды, было легко догадаться в чем причина. В бок эльфа вонзился врайкульский наконечник стрелы. Остальная часть куда-то делась, видимо сам в пылу боя обломил, не заметив, либо кто-то другой… Железка была извлечена.
Часть третья. Забавная игра.
Всеми известными ему проклятьями, а ему их было известно множество, он проклинал этих тварей. Ах, какая пакость… Теперь его мантия перевязана белым бинтом. Белым бинтом по красной робе. Какие идиоты… Белый с красным одевают Алые Крестоносцы. Эти жалкие, ничтожные, никчемные фанатики. Мало того, что они трусливые люди, так они ещё и считают себя высшей расой. Какая глупость… Придумали бы лучше золотой бинт или… Да вы поглядите, бинт-то покраснел. Всё отлично. Лучше быть не может. Красный бинт на красной робе.
- Господин, - в глазах лекаря бушевало волнение, - Вам нужно лечение, иначе вы… - он опустил взгляд.
Лекарь понимал, что Син секундой-двумя позднее может свалиться от потери крови, но приказывать колдуну, которого уже не первый раз видит, он не осмелился. К тому же Кровавый Маг.
- Обойдусь. Ваши никчемные лекари не могут даже вылечить нормально…
- Но вы же сами сказали, что, - лекарь был перебит едва ворочущим языком чернокнижником.
- Заткнись. Просто заткнись.
Синориен с трудом развернулся, случайно сбив рукавом мантии пару бутыльков со стола, у которого его перевязывали. Они летели, летели… А потом разбились. Грохот, быстрый взгляд колдуна на багровую жидкость, растекающуюся из бутыльков по полу. Красиво… Бывало красота успокаивала его, но не сейчас. Сейчас он был переполнен ненавистью. Ненавистью к тем двухметровым человекоподобным обезьянам… Человек, подобный обезьяне. Две самых низших формы в одной. Какая глупость… И к Альянсу. Хотя, к Альянсу меньше, ведь они подарили «праздник», хоть и не долгий.
Ох, наконец он в своих «покоях». Эта палатка превратилась в маленькую ритуальную за то время, пока он в ней жил. На мягких, тряпичных стенах её были начертаны руны. Всюду были разбросаны ярко-зеленые кристаллы. И главная достопримечательность палатки – войд, прячущийся в её тенях. Два глаза, смотрящие на колдуна всё то время, пока не было приказов. Отличный собеседник. Молчаливый, терпеливый, не отвлекается совсем… Какая прелесть.
Колдун заполз внутрь, сел на ковер. Ковер был украшен цветами Сильвермуна. Багровый, как кровь, фон, на котором пестрятся золотые, словно солнце, узоры. Различные языки пламени, фениксы, лучи… На него не то что глядеть, на него сесть было приятно.
- Да-да, - обратился он к войду, - бывало и лучше. Где ты вообще был когда в меня стреляли? – в ответ тихое ворчание, - Всё ясно. Пока ещё я жив…
Как только капюшон колдуна, с края которого доносился запах крови, прикоснулся к подушке, ах да. Подушка была белая. Единственная деталь интерьера палатки, которая раздражала Синориена. Так вот, как только он прикоснулся капюшоном к подушке, он тут же вырубился. Голова гудела жутко. Ныло всё тело, но хрен с ним с телом, всяк важней голова. Снова отдых. Расслабляющиеся мышцы, покой, слияние окружающего шума с «мурлыканьем» войда, окутывающего палатку тенями.
Утро. Паршивое утро.
- Лучше мне не выходить в таком виде, как думаешь? – он смотрел на своё лицо в зеркальце, - Выродки… Моё ухо! Они чуть не отрезали мне пол уха. Не-на-ви-жу, - вновь тот самый смех, тот самый, как в старые добрые времена, - Ладно, ухо пришьют, чтобы не болталось. Освободи мне свет в палатке, - обратился он к войду, который тут же уполз в тень за подушкой, - твою мать. Никуда я не пойду. К тому же мне очень и очень хреново.
Как сделать так, чтобы ты одновременно отдыхал и работал? Как оказаться в двух местах? Очень просто. Когда учителем Тени Солнца был Элредил Огненный Змей, пусть земля Хэлфаера будет ему раскаленными углями ада, он пытался донести до своего ученика искусство сотворения иллюзий. Получалось весьма обнадеживающе. Но, к сожалению, однажды, когда учитель вошел в комнату ученика, он увидел рядом с ним три обнаженных эльфийки. Конечно, это были иллюзии. Но Синориену эти иллюзии очень и очень нравились. Какая жалость… Тут же они были развеяны, а ученик получил очередную трепку от учителя.
Два лица. Одинаковые, но разные. Его лицо, но чужое.
- Вот так, отлично, - гулким кашлем пронзил он тишину темной палатки, - А теперь ступай. Маги собираются что-то делать. Я буду управлять тобой.
Дорисовывая последние черты лица иллюзии, улыбается. Приятно иметь куклу. Марионетку, которая сделает всё, что ты захочешь. Взамен лишь немного энергии, которую потратишь на её создание и контроль.
- Ну что ж, поиграем…
Из разреза палатки выскользнула рука. Непривычно как-то… Выскользнула рука, затем всё тело. Колдун бодро потянулся, потом зевнул. Он ушел, оставив за своей спиной палатку, где столбом стояла тень, скрывая всё, что там есть. Вышел свежий, чистый и целый чернокнижник. Остался грязный, вонючий, израненный и паршивый на лицо колдун. Синориен никогда не отличался румянцем на лице. Он всегда был бледен. Теперь же его кожу можно было сравнить с белоснежными камнями, коими выложены мостовые и площади Штормграда. Такие же белые, такие же бесчувственные, такие же мертвые. Какая гадость… Тот великолепный ковер… Он был испорчен. Спокойную ночь ему провести не удалось. Рана в боку перестала кровоточить, но от этого легче не стало. Ухо почти что болталось, бинт весь испачкался сам и испачкал ковер. Рвотные позывы уже не в силах был он держать. Все испачкано. Всё. И эта белая подушка, она… она стала совсем ужасна.
- Сжечь.
И в тот же миг она превратилась в пепел. Маг довольно улыбнулся... Лег. Пепел куда приятнее. Какая радость…
К великому сожалению колдуна, чем дальше иллюзия отходила от творца, тем труднее было держать её внешний облик. Два мага и иллюзия вышли за пределы лагеря. Фьорд. Какой ужасный ветер. Он будто не знает покоя, будто кто-то или что-то заставляет его и день и ночь выть. Выть и трепать кроны деревьев. Трепать магов, трепать их одежду. Рыцарю легче, ведь он в латах. Под латами наверняка что-нибудь теплое… А что спрячешь под мантию Кровавого Мага? Ничего. Даже если что-нибудь и получится, то будет очень бред. Какая глупость…
- Anu belore dela'na, - коротко произнесло творение чар.
- Anu belore dela'na, Синориен, - поочередно ответили Майли и Хильда.
Они бы легко распознали иллюзию, если бы у них было на то подозрение. Иллюзию нельзя почувствовать. Её можно рассеять лишь намеренно. Нужно иметь повод.
- У нас есть пара дел, Маги. Идём, - Хильда Маэльстром уверенно пошла в направлении выхода из лагеря.
Лагерь. Лагерь – одно слово. Тесный загон, окруженный стальным забором. Одна палатка стояла чуть ли не верхом на другой палатке. Как овцы в загоне, Солнце тому свидетель. Маленький, тесный, но лагерь.
- Клятье, куда они попёрлись? – произнёс сам себе маг, со лба которого побежала капелька пота, - Главное, чтобы не очень далеко.
Напряжение нарастало. Он умел делать своё дело, но не в таком состоянии, не в таком. Иллюзия лица под капюшоном дала сбой. Из губ возникла струя какой-то странной темной жидкости, на лице проступили вены. Под бледной кожей их так хорошо видно…
- Твою мать, Син. С тобой всё нормально? – поинтересовался Альта’Сайрон, заглянув под капюшон колдуна.
- Терпимо… После вчерашнего малость… Хреново, - наиграно пролепетала иллюзия.
Её образ всё больше становился похожим на образ творца, ведь он сперва создал её по своему образу, а потом уже изменил. Какой дурак…
- Ты бы пошел, умылся. Море рядом.
- Ага.
Одно радует. Маги не смотрели в след чернокнижнику, медленно но верно исчезавшему по мере отдаления от лагеря. Спас туман. В тумане иллюзия и исчезла.
Недовольный вздох. Последовавшая за вздохом боль в боку. Тихий мат.
Так продолжалось около четырех дней. Рана начала гноить, самочувствие стало совсем никакое. Но ведь он не позовёт на помощь, не покажет свою слабость. Позвать помощь – бояться проиграть. Боязнь – страх. Страх – слабость. Он не должен быть слабым, он – Кровавый Маг.
На пятый день всё сорвалось прямо на глазах у Архимага. Архимаг Эльварион Фолориен. Статный маг в прекрасных одеяниях, с золотым посохом, вокруг которого циркулирует энергия, олицетворяя его могущество. Вишневые волосы. Гордый и справедливый взгляд. Красивая речь, как и должно главе ордена Кровавых Магов.
- Тень Солнца. Вы и Альта’Сайрон, зайдите ко мне через десять минут. Для вас есть поручение.
Тряска. Лихорадит. Как паршиво… Когда же это всё кончится? В голове всё чаще мелькала эта мысль. Всё чаще мелькала и всё чаще заставляла просить… Помощи.
- Да, мессир, будет сделано.
Но не тут то было. Последняя мысль колдуна сопроводилась сильным головокружением и он вырубился. Забавная игра… Играл, пока не «умер». Быть может это сравнимо с танцем со смертью. Быть может, быть может… Иллюзия мигнула, на миг растворившись в пространстве, затем снова появилась. Та ли иллюзия, которую он творил? Нет. Висящий в воздухе маг. Глаза закрыты. Мантия вся уделана блевотиной, ухо болтается как надломленная травинка у дороги. Висит как марионетка, чьи нити привязаны к пальцам заснувшего кукольника.
- Найти Синориена, немедленно! – не долго думая произнёс маг.
Майли тут же двинулся в сторону его палатки, Махая рукой впереди, пытаясь отогнать войда, он влез в палатку. В ней стало заметно светлее, когда пустоход отполз в сторонку. Всё так, как и думалось. Без сознания. Мёртв? Маг проверил пульс. Пульс есть.
Вот так вот и поиграл. В глупую, бессмысленную игру. А ведь если подумать, он проявил не силу. Он проявил слабость. Может он и прав, позвать помощь – проявить слабость. Но ведь бояться позвать помощь – тоже слабость. Страх показать свою слабость. Какой бред… Всюду страхи.
Часть четвертая. Обещание.
Тьма. Бездонная, бесконечная, пронизывающая пространство вокруг. Черная, как шкура пантеры. И с таким же хищным оскалом. Но оскала не видно, он лишь время от времени даёт тебе понять, что он где-то близко, что готов напасть, поглотить, уничтожить… Тьма и он. Один в темноте.
- Что? Где я? Что это за место? Неужели… - маг тут же уничтожил мысль, чтобы не пробудить в себе звериную панику.
Слова звучали, но их в то же время не было. Они были в сознании, в голове. Каждое слово резало разум. Пробивалось со скрипом. Таким скрипом, который чуть ли не заставлял выворачиваться наизнанку колдуна.
- Тень Солнца… - эхом отдался грубый, металлический женский голос.
- Кто ты? Где я? – испуганно спросил он эхо, которое уже растворилось в тенях пространства.
- Как маленький мальчик… Куча вопросов…
- Не-е-ет, я не мог умереть. Всё было под контролем! Я просто обязан жить! Ради неё, ради сына! Ради Королевства, имп тебя дери!
Женщина рассмеялась.
- Ты уже мёртв… Почти.
- Иди сюда, сейчас мы посмотрим кто умрёт… - эльф хищно оскалился, важно поднял руки, собравшись сотворить пламя.
И вновь смех пронзил пространство эхом. Раскатистым, как гром в летнюю жару. Но здесь заклятья не действовали… Не здесь, не здесь…
- Что за?
Вдруг тьма развеялась. Луч Солнца пронзил покров ночного мрака. Он залил всё, что было в пределах видимости. Заполнил каждый темный уголок, олицетворял собой спасение. Солнце… Его божество, его вера, его спасение. Яркое пламя в небе, дающее жизнь Королевству, в котором он живёт. Такое теплое, такое яркое и такое… Могущественное. Почему оно не испепеляет наших врагов? Почему просто не сожжет их урожаи, не высушит их реки? Почему не заставит их молить себя о пощаде? Почему? Этот день настанет. И тогда единственным «живым» королевством станет Квель’Талас. И Орден поможет Солнцу осуществить его замысел. Его ли…
- Мы тебя еле вытащили, друг, - склонившись над приходящим в себя телом колдуна произнес маг.
Его голос был такой же. Такой же металлический, такой же раскатистый, тоже с эхом. Краски расплывались, будто кто-то ударил лопатой по голове. Всё вокруг бегало, летало, переливалось…
- Син? – голос был уже более узнаваем на второй раз.
Танец закончился, теперь он снова здесь. В этом мире, пропитанном болью и ненавистью. Войной и хаосом. Зачем? Он сам того желал. Он был обязан вернуться. Он обещал ей…
Часть шестая. Смерть и Рождение.
Северный материк никогда не сулил чего-либо хорошего тем, кто вторгнется в его владения. Ледяные тролли, нерубы, куча нежити и всякой разной погани. Коренное население, как и сама земля, миролюбием не отличается. Трехметровые грязные… Люди? Людьми едва их можно назвать. Этакая обезьяна с небольшим мозгом, которого хватает для того, чтобы построить дом и крепость для своего короля. Кровь, страдания, смерть, потери, ужас – вот этого дерьма здесь хоть отбавляй.
Поле брани. Серый камень под телами, источающими всю ту же багровую краску. Но в этот раз их много. И людей, и эльфов, и даже не-мертвых из породы Отрекшихся. Падальщики уже кружат над кучей тел. Ах, как жаль, но ни шиша они не получат. Эльфятины им точно не видать.
Среди этого множества безжизненных тел и рыцари крови и не менее кровавые маги… Сыновья и дочери Квель’Таласа, умершие в этой жестокой битве, потерпев предательство со стороны ветхого союза с низшими народами Азерота. Люди и дварфы – так называли себя те, кто лежали в той же луже крови, что и высшая раса Талассийцев. Так называли себя те, кто не имел понятия о чести и достоинстве. О том, что существует такое понятие, как «держать свое слово». Они не знали этого… Поэтому они погибли. Все.
Удалось выжить лишь некоторым из Детей Крови. Архимаг Фолориэн был среди них. Майли Альта’Сайрон, что недавно получил право пытаться командовать остальными магами и неофитами, и магесса Ордена - Хильда Маэльстром.
- Солнце, им нет числа…
Нагромождение тел. Братская могила. Кровь, грязь, страдания, смерть, потеря, ужас – обещания исполнены. Три мага, выживших в тот день. А остальные пали в битве…
- Увернулся, можно ещё! – взгляд в сторону, сияние острия клинка, впивающегося в грудь, - Нет!
Некоторые выжившие из рыцарей уже осматривали тела, выискивая выживших как среди союзников Лордерона и Квель’Таласа, так и среди людей Штормового. Люди для информации и эльфы для дальнейшей борьбы с обещаниями здешних земель.
- Плывет… Всё… Боли нет… Нога? Не чувс… т…
Цель была достигнута. Имирон пал, большая часть его свиты тоже. Потери колоссальные, но терпимые.
- Тень Солнца! Я велел собраться магам! Сколько можно ждать?
Тишина…
- Синориен!
Вновь… Ответа нет, его и быть не может. Маленький мальчик уже не дышит…
В этот раз ему не повезло. Фортуна сыграла злую шутку, оставив на теле колдуна добрый десяток ранений. Но среди этих дыр, порезов, переломов красовался одна единственная рубленная рана. Через всю грудь. Топором таких размеров орудовал Король Имирон. В пылу битвы он просто махал им в разные стороны, сметая со своего пути врагов. Один такой удар, всего один… И его не стало. Это невыносимо. Просто не пережить.
Тьма. Бездонная, бесконечная, пронизывающая пространство вокруг. Черная, как шкура пантеры. И с таким же хищным оскалом. Но оскала не видно, он лишь время от времени даёт тебе понять, что он где-то близко, что готов напасть, поглотить, уничтожить… Тьма и он. Один в темноте.
- Тень Солнца… - эхом отдался грубый, металлический женский голос…
- Плывет… Всё… Боли нет… Нога? Чувствую.
- Как маленький мальчик… Куча вопросов…
- Не-е-ет, я не мог умереть. Всё было под контролем! Я просто обязан жить…
Женщина рассмеялась.
- Ты уже мёртв…
Её голос манил, опьянял… Он был коварен и страшен и в то же время нежен и ласков. Легкое эхо, добрая интонация и такой невинный смех… Но чей? Знакомый голос. Знакомый лишь потому, что с каждым словом он менялся, заставляя вспоминать все голоса, что он слышал. Все, какие запомнил.
Этот голос…
Часть седьмая. Искажение фелом.
Бежать. Дальше. Вперед. Найти выход.
Бесконечный темный коридор, двери которого располагались то на потолке, то на полу, то на стенах. Бывало, он вращался, как поросенок, нанизанный на палку над костром. Бывало извивался, как плеть перед ударом по спине. Двери. Их было бесконечное множество. За одними пустота, за другими жаркое пламя, что вырывалось при малейшем отворении, за третьими, скажем так, источники соблазнов. Поддаться – кануть в небытие. Какой-то непонятный его уму мир. Безумный, странный, не реальный. Но разве что-то ещё может увидеть разум, съедаемый фелом вот уже более пяти лет? Только бред и кошмары.
- Конец? Наконец-то! – помчался он, держа в голове мысль о том, что открыв дверь, он от всего избавится.
Дверь была иная. Она была другой, не по бокам, она была в конце коридора. Странная дверь, ручка которой была высечена золотом, а тыльная её сторона покрыта красным бархатом. Из щели под дверью бился свет, а сама она была целиком выбита из камня. Камень был таким темным, что и не понять каков его реальный цвет. Зеленый.
Дверь открылась, скрипя и треща, впуская чародея внутрь. Поспешил закрыть дверь и уперся в неё спиной, не желая более находиться в том коридоре.
Женский смех.
- Не уходи, постой! Неужели ты так напуган, мой мальчик, что не посмотрел за дверь, прежде чем входить?
Темный лес, как в старых сказках. Туман, окутывающий землю. Совсем не видно, что там, под ногами.
- Иди ко мне, мой глупенький колдунишка. Иди.
О. лучше бы и не кончался этот лес. Но чему быть, того не миновать. Лес кончился, разлив на земле кладбище. Могил было столько же, сколько и дверей в том коридоре. Некоторые из них являли глазам Синориена забавные вещи. Из могил произрастали деревья, чей ствол состоял целиком из плоти. Розовая, живая. Совсем-совсем целая и, должно быть, теплая. Она дышала. Из других были слышны крики и удары по гробовой крышке. Порой, яма была пуста, а обезображенный труп сидел на надгробии, опустив глаза в, видимо, свою же яму. Но всё это замерло, будто не замечая гостя, потихоньку начавшего сходить с ума от всего этого бреда.
- Где… Должно быть, я просто брежу. Наверное, Май влил в меня зелье, чтобы залечить раны, а оно дало неожиданный эффект… - не веря своим словам, пытался он успокоить себя, как успокаивает себя мать, что держит на руках умершее секунду назад дитя, заставляя себя верить в то, что оно заснуло или просто потеряло сознание.
- Малыш Синориен, куда же ты… Ведь я здесь. Ты ещё помнишь меня?
- Мама?
В тот же миг над одной из могил на горизонте вспыхнуло сияние. Не света, нет. Скорее сияющая тьма столбом встала над чем-то, как маяк среди моря. Что-то подсказало: бежать на «свет».
Туман. Могильная яма. Сбитый надгробный камень. Стон.
Этот сон не покидал его больше чем на неделю с тех самых пор, как война отобрала у него родителей. Ведь это он оставил мать одну во время нападения там, в доме. Одну. Мрачное небо, холодный ветер. Кладбище, земля которого скорее напоминает болото, чем лесную почву. И постоянные пустые хождения по нему с одной целью. Увидеть её.
Ноги приведут сами. Взгляд вниз.
И каждый раз этот сон заставлял просыпаться в холодном поту, а после, заставлял его сжимать зубами указательный палец, пытаясь одной болью убить другую. В этом сне, что снился ему так регулярно, он видел мать.
Открытая могила. Рваное платье, дрожащие руки.
Без единого живого места на прекрасном её теле, она молила его спуститься к себе и помочь ей. Звала, умоляла, рыдала. Но ни разу этот сон не закончился сам по себе. Его всегда что-нибудь прерывало. Не каждый может спокойно переносить ночные кошмары. Кто-то смотрит их до конца, не позволяя себе просыпаться, вследствие чего получает некоторое удовольствие, а кто-то срывается после первых секунд ужаса.
- Знакомое. – промелькнула мысль.
И впрямь. Всё та же слякоть под ногами, всё то же ограждение ямы.
- Снова сон? Опять? Я просто сплю?..
Что сделать для того, чтобы многолетний кошмар оставил тебя в покое? Побороть его? Перенести полностью на себе? Наверное, так должно быть.
- Мне здесь было очень холодно… И одиноко… Я не вижу, сынок, - на этот раз у неё были пустые глазницы, - Помоги мне выбраться, отведи меня домой, к отцу… Дай обнять тебя, сын мой.
Капюшон, привычно скрывающий изуродованное лицо, выпустил из-под себя полную любопытства улыбку. Словно новый демон явился взору Тени Солнца. Новый – значит неизведанный, значит интересный, значит не исследованный. В таком случае он делал лишь одно.
- Я иду к тебе, мамочка, - выронил он насмешливым голосом и шагнул в могилу.
Но и в этот раз ему не суждено было увидеть окончание сна. Вновь что-то вытащило его, заставляя покинуть царство грез и искаженных фелом фантазий.
Поток Света подхватил его, не дав упасть в яму. Свет был яркий, как Солнце, он словно живой. Будто шептал: «Всё кончилось, живи…». Женщина в могиле в тот же миг взвыла, как тысяча волков лунной ночью, пытаясь хотя бы так навредить ему.
Открыл глаза. Тепло. Багровые стены…
- Сынок, ты лежи пока, лежи, тебе нельзя напрягаться, - молвил морщинистый жрец, целиком укутанный в белые ткани. В руках у него красовался посох с ангелом на конце.
- Что… Где… - чернокнижник мутным взглядом оглядел комнату, что была исполнена в тех самых тонах, привычных для него, - Дома… - сделал вывод он, не дав мысли вырваться наружу.
Поднялся, усевшись прямо на том столе, на котором его вытащили с того света. Жрецов было двое. Девочка и старик. Видимо, ученик и учитель. Такое молодое лицо, а уже так часто видит смерть.
- Хорошо хоть воскрешает, а не в гулей обращает, - хохотнул над своими мыслями, вызвав некоторое недоумение спасителей.
Подождав ещё немного, старик обратился к Кровавому Магу, указывая на изрезанную мантию того:
- Ваша мантия. К сожалению, носить её уже невозможно. Более менее целыми остались штаны и сапоги. Вам следовало бы отдохнуть. После такого…
- Ага, - вставая со стола и надевая уцелевшую одежду, - Перевяжи меня, - кивнул он девочке, та сразу же принялась делать перевязку.
Так и вышел из дворца. В штанах, сапогах и куче бинтов, заменяющих мантию. В первой попавшейся лавке купил легкую мантию, вышитую зелеными нитями, что местами держали декоративные зеленые кристаллы. Как хорошо, что в кармане Кровавого Мага почти никогда не бывает пусто. И хорошо, что в Нортренде не шарят по карманам убитых.
|
