Плохо помню, сколько дней я скиталась по болоту, ища смерти. Я была безоружна, так что практически любая болотная тварь имела шанс полакомиться особым деликатесом в виде ослабшей синей дренейки с рогами. Но, как назло, никто и не думал покушаться на мою жизнь. Желудок яростно протестовал, поэтому, не смотря на решение погибнуть от голода, через несколько дней я без разбору ела все, что попадалось на глаза: какие-то болотные корешки и бурые ягоды, сырую рыбу, пойманную голыми руками... Что-то внутри меня цеплялось за жизнь. Но, что бы я там себе не решила, силы оставляли, и, кажется, я таки съела что-то ядовитое. Было очень плохо, глаза почти перестали видеть, а мозг – думать. В отчаянии я попыталась обратиться к Свету. Не для того, чтобы он спас меня, в это мне не очень-то верилось, но для того, чтобы понять, праведно ли я здесь погибаю... Что-то ярко вспыхнуло перед глазами, и я почувствовала тепло. Послышался неразборчивый голос, а затем меня подняло в воздух. – …Знаю ее, – разобрала я слова. Нет, этот голос явно принадлежал не Свету. Все вокруг закачалось, голова закружилась и меня стошнило. Тут же я вновь почувствовала землю под руками и ногами, а потом что-то жгучее во рту. – Идем скорее. Если Свет и откликнулся на мой призыв, то сделал он это весьма своеобразно.
Я сидела на мягких подушках, прислонившись к стене, и разглядывала замысловатый узор стен и потолка. Если я сейчас в Телредоре, сколько же лет прошло с тех пор, как изгнали крокалов? По крайней мере, у них было достаточно времени вырезать эти узоры в потолке... Я не нашла свою смерть, похоже, мое время еще не пришло. Но как мне жить с этими глазами, слепо смотрящими прямо в душу? Как мне жить с этим последним, брошенным мамой, взглядом? – Ты долго продержалась, – в мои мысли врезался смутно знакомый голос. Я не сразу сообразила, что он звучит не в моей голове, а где-то рядом. Приподнявшись на локтях, увидела дренея, прищурилась, пытаясь вспомнить, кто это. – Джоэль... – Вспомнила, – он улыбнулся. Я кивнула, не ответив на улыбку. – Это ты нашел меня? – Нет. Тоно. Помнишь его? – Помню. – Я отвернулась и уставилась в большое окно, прорезанное в стене. Не хотелось сейчас ни кого видеть и говорить. – Я понял. Ухожу... – Джоэль помялся у входа, но, так и не решившись сказать то, что хотел, вышел. Жрецы постарались – я чувствовала сейчас лишь некоторую слабость и голод. И это было все, что я чувствовала. Ни недавних душевных терзаний, ни чего-то похожего на хоть какие-то эмоции. Будто та часть сознания отгородилась непроницаемым щитом. Я подползла на четвереньках к низкому столику, где на кособокой тарелке лежала рыба, и проглотила ее одним махом. Не найдя больше ничего, что можно было бы съесть, поднялась и вышла из комнаты. Здесь все изменилось. Появилось множество ниш в стенках шляпки гриба, а в центре площади теперь высилась статуя дренейки с двумя детьми. Рядом с ней стоял кто-то, задумчиво глядя в неживое лицо. – Хвала Свету, тебе лучше, – произнес дреней, оторвавшись от созерцания статуи и обернувшись ко мне. – Свету? – произнесла я рассеянно и прижалась к стене спиной, разглядывая его. – Свету... Дреней подошел ближе, заглядывая мне в глаза с таким выражением, будто пытался разглядеть в них демона. – Где был ваш Свет, когда орки истребляли нас одного за другим? – Меня вдруг обуяла ярость и я сама не осознавала, что медленно подхожу к жрецу, – я узнала его, это он тогда принял решение изгнать крокалов из Телредора – в глазах его на мгновение мелькнул страх, но он быстро взял себя в руки. – Где был ваш Свет, когда практически все, кто чудом выжил в Шаттрате, превратились в крокалов и теперь постепенно болезнь сводит их с ума?! Где... Он взмахнул рукой, что-то шепнул, отчего мой рот закрылся, и я не смогла произнести больше ни звука. Его глаза пылали праведным огнем, но голос был тихим и слова, которые он будто выплевывал одно за другим, разражались громовыми раскатами в моей голове: – Ты хоть понимаешь, где находишься, девчонка? Этот храм Света приютил и тебя и крокалов и стал вашим спасением! Свет всегда пребудет с тобой, но если ты отречешься от него, ты уподобишься крокалам, которые не слышат его больше. Ты будешь ходить во тьме, как и они. – Жрец вдруг смягчился и притронулся ладонью к моей щеке. – Тебе пришлось пройти через многое. Тебе нужно отдохнуть... Не поддавайся ярости. Слушай не только сердце, но и разум. – Он коснулся по очереди моей груди и лба, захотелось спать, так что я развернулась и уползла обратно в свою нишу, где забылась долгим беспокойным сном.
Эмоции не вернулись ни через несколько дней, ни через месяц. Я могла чувствовать только безумную ярость, которую могло вызвать что угодно: неосторожное слово, громкий звук... В остальное же время я ничего не чувствовала. Старалась ни с кем не общаться, каждый день подолгу просиживая на внешней кромке гриба, и глядя в сизую мглу. Я понимала, что мне не место здесь. И в деревнях крокалов не место. Но больше некуда было идти... Да и не хотелось. Ничего не хотелось совершенно. Был ли это результат воздействия жрецов или последствия пережитого – я не знала. Но время шло, а моя жизнь мало отличалась от жизни какого-нибудь гриба. Со мной никто особо не старался контактировать, кроме Джоэля, но и тот, однажды чуть не получив палкой по голове, вскоре оставил попытки приставать ко мне с разговорами. Правда я часто замечала, что он наблюдает за мной из какого-нибудь укромного места. Пусть. Наступил сезон дождей, который так называли по привычке, потому что уже долгое время дождей в этот сезон особо не было. Лишь небо становилось темнее обычного. И в один из таких особенно мрачных дней все жители Телредора вели себя громче обычного и постепенно стекались к центру гриба. Кто-то часто произносил знакомое имя: Велен. Я тихо пробралась на площадь, спрятавшись в тени одной из ниш. На ступенях лестницы, опираясь на кривой посох, стоял крокал. Толпа дренеев на площади громко перешептывалась и роптала, поэтому не было слышно, что он хочет сказать. Я заметила в его позе не только боль и немощность, но и неуверенность. Крокал обернулся на лестнице, взглянув на высокую фигуру, стоявшую выше, тяжело поднялся к ней. Велен? Я напрягла глаза, чтобы рассмотреть его. Где он находился все эти годы? Знает ли он о боли и страданиях, что... Это он привел этого крокала сюда? Я подалась чуть вперед из темноты ниши, наблюдая, как сломленный что-то говорит Пророку. Их разговор продлился недолго, но по окончании его крокал вернулся на лестницу с распрямленными плечами, он будто вырос за эти несколько минут. Подняв свою палку вверх, он гулко стукнул ею по ступеням, призывая всех на площади замолчать. Это не возымело должного эффекта, но в следующее мгновение с неба хлынул дождь, а по лампам, закрепленным на стенах, пробежалась молния, разбивая их и погружая город во тьму. И словно гром прогремел усилившийся во стократ голос крокала: – Слушайте и узрите. Я пришел сюда, чтобы показать вам другой путь. Путь шамана. Толпа снова заволновалась и кто-то выкрикнул: – Но ведь этой магией всегда владели орки, наши враги! – И они отказались от нее в пользу темной магии демонов, – продолжил шаман. – Стихии этого мира нуждаются в нас. Мы нуждаемся в них. И этот путь вновь сведет вместе разделившиеся недавно дороги незатронутых и сломленных, и мы больше не будем жить в страхе! Вновь сверкнула молния, на мгновение разогнав тьму и осветив смесь благоговейного страха и сомнения на лицах собравшихся на площади, но больше никто ни звуком не перебивал шамана. И он продолжил: – Начнем наш путь с осознания простого шага. Он сделал паузу, и дождь прекратился, тяжелые облака в небе развеялись, и тьма уступила место обычному болотному сумраку. – Все что существует – живет.
9. Я понимала, что это мой шанс, мне нужно пойти с этим шаманом, чтобы вновь обрести смысл... Но не смогла заставить себя даже подойти к нему; все время, что крокал находился в Телредоре, я наблюдала за ним, но так и не решилась сделать шаг из тени. А затем он ушел, забрав с собой около дюжины дренеев, в основном молодых, так же как и я, сомневающихся в силе Света. Сидя на своем излюбленном месте, я задумчиво смотрела вниз с высокого гриба. Кто-то положил мне руку на плечо, заставив этим вздрогнуть. – Джо... – я обернулась, готовая прогнать надоедливого дренея, но это оказался не он. Тоно сел рядом, свесив ноги вниз. – Ты не ушла с ним, – было непонятно, вопрос это или утверждение. – С кем? – Я подтянула ноги к подбородку, обхватив их руками. Он промолчал, не считая нужным уточнять. Я хотела ответить расплывчато или вообще промолчать, но слова сами слетели с губ: – Я уже уходила со сломленными. Это плохо кончилось. Он опять промолчал, не поднимая головы, взглядом считая летающих над травой болотных светлячков. – Зачем ты здесь? – Я взглянула на него, на что он неопределенно передернул плечами и снова ничего не ответил. – Уходи. Тоно проигнорировал последнее слово совершенно и следующие несколько часов просидел почти неподвижно рядом со мной. И на следующий день. Я просто не могла не думать о причинах такого поведения, и не попытаться узнать, что ему нужно от меня. На второй день я прямо спросила его об этом, на что дреней еле заметно улыбнулся и тихо произнес: – Любопытство – признак жизни. – Затем встал и ушел, оставив меня в полнейшем недоумении. Несколько дней я нигде не могла найти его, как ни старалась. Жгучее желание узнать, что стояло за этой фразой, и вообще за его появлением, не давало мне спать. Но Тоно как сквозь землю провалился, никто его не видел. Только один дреней мог знать… Я вошла в нишу жреца без стука и сразу же прислонилась к стене, глядя, как он повернулся, оторвавшись от каких-то бумаг на столе, и смерил меня пронзительным взглядом, будто ждал и знал, зачем я пришла. - Наступают совсем другие времена, Нарнаа. Ты скрываешься в тени и потому не знаешь, что Шаттрат скоро будет возрожден. В свете свечей в моих глазах он заметил недоверие и улыбнулся: - Рожденные из Света посетили этот мир. Я говорю о Наару. – Он сделал паузу, разглядывая меня и мою реакцию. Я еще больше вжалась в стену, поддаваясь чувствам, состоящим из странной смеси непонятной радости и облегчения и щемящего сердце беспокойства и даже страха. Дреней кивнул, отметив эту реакцию где-то у себя в голове, и продолжал: - Свет услышал наши молитвы и прислал нам спасение. Скоро мы вернем былое величие нашей расы и больше не допустим падения. Орки покинули этот мир не полностью, но теперь мы сможем дать оставшимся бой. Как я уже сказал, с помощью Света мы восстановим Шаттрат. Именно туда я отправил Тоно, ибо кроме жрецов там нужны и бойцы, и следопыты. Мы все еще живем в опасном мире. И… Я хочу дать тебе возможность искупить вину, которую ты взвалила на себя. Отправляйся туда и служи Ша'тар, я уверен, ты еще не потеряна для нашей расы. Ступай. Прямо сейчас. - Как я найду дорогу? – услышала я свой хриплый голос, будто со стороны. - Тебя уже ждут у подножия. Не отрываясь от стены и не сводя взгляда со жреца, имени которого я так и не узнала за все это время, я вышла из ниши на ватных ногах. Все что он сказал, не могло быть ложью только ради того, чтобы отправить меня куда подальше. Служить Наару? Этим существам, сотканным из Света, о которых все дренеи говорили всегда с благоговением и безграничной верой в голосе… И вот шанс самой увидеть их. Вот шанс покинуть это место и это существование. Я шагала по лестнице, на которой не так давно стояли тот крокал-шаман и Велен, поддерживающий его. Действительно, грядут перемены. Я взяла с собой лишь лук, стрелы и небольшую походную сумку и, не оглядываясь, покинула Телредор. Даже если внизу никого не будет… Я пойду одна. Если моя судьба в этом – я обязательно дойду до Шаттрата. Но во мгле у подножия гриба я была не одна. Фигура высокого дренея, прислонившегося к гигантской ножке, угадывалась в слабом свете множества болотных светляков. Я замерла, ожидая действий от своего будущего провожатого. - Готова? – фигура оторвалась от своей опоры и словно подплыла ко мне. - Тоно? – Хотя я слышала этот голос всего несколько раз, я могла узнать его, даже если бы рядом слышался гомон какой-нибудь толпы. – Разве тебя не отправили в Шаттрат? - Именно. – Он приблизился ко мне, прошел мимо и уверенно зашагал по болоту. Мне ничего не оставалось, как догнать его и шагать рядом, стараясь поспеть за его темпом. - Жизнь гриба явно не пошла тебе на пользу. – В голосе дренея слышалась насмешка. Мы молча шли уже несколько часов по болотным кочкам, и нельзя сказать, что я не была изрядно утомлена, но все равно старалась не показать этого. Тоно вдруг остановился, взяв меня за локоть. Я замерла, наблюдая, как он в темноте вертит головой, словно выискивая что-то. Через какое-то время он потянул меня за собой и, пробравшись через небольшую трясину, мы оказались на относительно сухом островке, где дреней скинул с себя свою сумку и снаряжение, подошел к куче веток, еле различимой во тьме и принялся за костер. Я присела рядом, положив лук на колени и наблюдая за искрами, вылетающими от ударов двух камешков друг о друга на невесть откуда взявшиеся в этом сыром месте сухие ветки. Когда огонь занялся, Тоно взглянул на меня, и его лицо озарила улыбка. Хотя, возможно, это была лишь игра теней и бликов от костра. - Я часто хожу этим путем, и это место заприметил уже давно. Здесь всегда есть запас дров. - Ты его делаешь? - А похоже, что болотные твари могут делать запас дров? – Тоно усмехнулся, достал из сумки сушеную рыбу и передал часть мне. Я всматривалась в его лицо, искаженное светом огня, и все больше уверялась, что непроницаемой маски, что раньше всегда была, больше нет. - Ты так рад, что Наару пришли в этот мир? – Я была уверена, что причина его веселья именно в этом. Но он вскинул бровь, бросив на меня недоуменный взгляд, и тут же маска вернулась, будто никуда и не исчезала. - Я преданно служу нашему народу. Народу дренеев. Если для него благо – служить Ша'тар, я буду делать и это. – Произнес он медленно, и склонил голову так, будто перед ним была не потерянная дренейка, а сам Велен. За все время, пока мы ели, он не проронил ни слова, всем своим видом показывая, что лучше даже и не начинать разговор. Затем он молча указал мне на расстеленный рядом с костром плащ, и, когда я улеглась, скрылся во тьме. Несмотря на усталость, я долго не могла уснуть. Вспоминалась жизнь в убежище сломленных, и трагические последствия к которым она привела. - Надеюсь, у тебя все хорошо, - пробормотала я, глядя в пламя костра, после чего сон все же овладел моим разумом. Показалось, что сон длился лишь мгновение: я почувствовала, что кто-то трясет меня за плечо. Разлепив веки, я увидела, что костер уже не горит и вообще стало гораздо светлее. Увидев, что я проснулась, Тоно отпустил мое плечо и начал засыпать кострище землей и мхом. Зябко поежившись от утренней прохлады, я села и укуталась в плащ Тоно, но вскоре он бесцеремонно отобрал его у меня, накинул себе на плечи, подобрал свое снаряжение и, ни слова не говоря, двинулся прочь с поляны. Следующая ночевка была не в столь сухом месте и без костра. Мы снова поужинали сушеной рыбой и ягодами, что нашли в болоте. Я промокла и жутко замерзла и теперь стучала зубами, завернувшись в плащ и вжавшись в небольшое углубление в ножке гриба, под которым мы расположились. Тоно копошился где-то рядом, приводя в порядок свой лук, на котором лопнула тетива, когда днем мы отбивались от огромной болотной осы. Я закрыла глаза и пыталась не обращать внимания на холод, но уснуть не удавалось. Справившись с луком, Тоно пустил стрелу для проверки, и она с глухим звуком воткнулась в гриб где-то высоко у меня над головой. Удовлетворенно хмыкнув, он подошел ко мне, подпрыгнул, чтобы повесить лук на стрелу. Затем сел рядом со мной, немного повозился, скрипя своим кожаным доспехом. - Снимай одежду. - Что?! – я опешила, таращась на него. Тоно прикрыл свои светящиеся во тьме глаза, и медленно повторил: - Снимай. Одежду. - Не могла подумать о тебе такого. – Я еще плотнее завернулась в плащ. - Глупая. – Его голос вдруг потеплел. – Я лишь не хочу, чтобы тебя завтра накрыло лихорадкой. Если ты снимешь одежду, нам не придется обоим мокнуть, и так будет гораздо теплее. Понимаешь? Я ничего не вижу, но могу для верности отвернуться, или даже завязать глаза. Я нехотя сбросила плащ и стянула с себя противную мокрую одежду. Он придвинулся ко мне, накрыв нас обоих своим теплым непромокаемым плащом. Я прижалась к теплому телу дренея и уже через несколько минут перестала стучать зубами от холода. - Зачем тебе эта маска? – Спросила я, глядя в темноту. Тоно довольно долго молчал, и я уже решила, что он, как обычно, проигнорировал вопрос, но он тихо произнес: - Ты ведь знаешь ответ. Достаточно лишь взглянуть на саму себя. Пришел мой черед обдумывать сказанное. Что это значит? Неужели я веду себя так же? - И даже хуже. – Он будто прочитал мои мысли. – Что случилось – не важно. Со всеми нами что-нибудь случилось. Нужно жить дальше, настоящая жизнь редко бывает сказкой с хорошим концом. Я не нашлась, что ответить, поэтому просто теснее прижалась к нему, но уснула очень нескоро. Да и Тоно, судя по дыханию, тоже. На следующий день мы, наконец, выбрались из болот, и грибы сменились деревьями, которые я столько лет не видела. Мы вышли в лес Тероккар. - Тоно… Ты ведь много путешествуешь… Телмор полностью разрушен? – спросила я следопыта, обняв руками высокое дерево, крона которого терялась где-то в вышине, а яркий свет, исходящий от шишек, лился струями до самой земли. Тоно покорно стоял рядом, наблюдая за моим восторгом при виде леса. Но, когда он услышал концовку вопроса, его лицо переменилось: - Так… ты не знаешь? - Чего не знаю? – Я оторвалась от ствола дерева и развернулась, заглядывая ему в глаза. Тоно вздохнул и опустил взгляд. - Телмора нет больше. Как и большей части нашего мира. – Подняв голову, он увидел мой взгляд, полный неверия и недоумения. – Орки вернулись несколько лет назад и что-то сделали, отчего мир разорвало на части и выкинуло куда-то в саму Пустоту. В болотах это меньше всего заметно… Там небо скрывают шляпки грибов… Но ты еще увидишь. Ты ведь не могла не отметить, что климат изменился. Я вспомнила жуткое землетрясение и беснующееся небо, когда жила в убежище крокалов. - Как такое возможно? – ноги ослабели, и я прислонилась к дереву. - Я же сказал, ты увидишь. Сейчас нам нужно идти. Если поторопимся, к вечеру будем на месте. Лес более не был прежним. Небо здесь было серым, будто закрытым тяжелыми дождевыми тучами. Тоно сказал, что не знает точно, отчего оно такое, но слышал, что вероятно причиной тому какой-то взрыв в южной части Тероккара. Поход по лесу прошел почти без приключений, не считая огра, который решил полакомиться двумя дренеями и у которого мало того, что ничего не вышло, так он еще и сам стал кормом для стервятников. Еще даже не стемнело, когда мы забрались на небольшую гору, с которой открылся вид на низину, где некогда лежал прекрасный город дренеев Шаттрат. Сейчас он был разрушен и представлял собой печальное зрелище… Но вдалеке среди руин бывшего храма вверх струился призрачный столб света. Мы переглянулись и начали быстрый спуск вниз. Под моим копытом что-то хрустнуло. Я стряхнула с ноги проломившийся череп орка и тот, глухо стуча, покатился по каменным плитам, нагроможденным друг на друга. Мы пробирались к храму по обломкам стен и зданий уже пару часов. Приходилось торопиться - ночь вступала в свои права, и совсем не хотелось сломать себе что-нибудь, пытаясь в кромешной тьме добраться до цели. Я старалась отогнать воспоминания об осаде Шаттрата и сосредоточиться на продвижении к xраму, но костей и черепов среди обломков и каменной крошки попадалось так много, что было просто невозможно не думать о кровавой бойне между орками и дренеями. Тоно, снова нацепивший свою непроницаемую маску, шел впереди, проверяя дорогу. Но, наконец, мы добрались до кое где сохранившихся стен храма, которые изнутри что-то ярко освещало. Тихо пройдя внутрь, Тоно тут же преклонил колени, а я осталась стоять с открытым ртом, ибо увидела невероятное: посреди храма парило существо, сотканное из света, переливающееся всеми формами и освещающее все вокруг так ярко, что предметы и дренеи, находившиеся внутри, казалось, не отбрасывали тени. Наару, рожденные из Света. Краем глаза я заметила еще несколько подобных существ, чуть меньших размером, но от этого не менее совершенных. Завороженная, я подошла ближе и услышала дивную музыку, которая была здесь повсюду и одновременно нигде, так что нельзя было понять, звучит она только в моей голове или исходит от этих существ. Вдруг откуда-то пришло осознание, что существо зовут А'дал, и теперь дренеям нечего бояться, скоро храм и город будут восстановлены, а сами Наару пришли чтобы бороться с Легионом. Я не смогу описать чувства, которые нахлынули на меня, когда я увидела - услышала, ощутила? – чистый свет Наару, но в моей душе проснулось что-то неведомое доселе. Надежда, решимость, знание… Я ясно осознала, что мое место теперь здесь, рядом с этими существами, ибо они олицетворяют истинное добро, и только они могут дать шанс расе дренеев на выживание.
10.
Прошло совсем немного времени, как весть о прибытии Наару распространилась по всем убежищам и поселениям дренеев, и в руины Шаттрата начали стекаться паломники. Ша'тар принимали всех, и дренеев и сломленных, доказывая этим, что Свет не покинул их, как многие считали. Начались работы по восстановлению храма и города. Раса дренеев, наконец, могла выползти из норы, куда спряталась десятилетия назад и начать строить, теперь кажущееся осязаемым, будущее. Жрец из Телредора был прав – мне стало некогда думать о том, что я совершила, и я полностью посвятила себя служению интересам своего народа и Ша'тар. Всего за пару лет Шаттрат был полностью перестроен, и в город стекалось все больше и больше оставшихся в живых. Говорили, что и Велен прибыл в Шаттрат, но я никогда не встречала его. Все это время мы с Тоно практически постоянно находились вместе: охотились, строили, охраняли, хотя специально не старались встречаться. Но, не смотря на это, мы не стали ближе, ни он, ни я никогда не общались откровеннее, чем на бытовые темы, касающиеся лишь текущей жизни, и никогда не затрагивали нашего личного прошлого. Я привыкла к тому, что он постоянно рядом и относилась как, наверное, относятся к старшим братьям. Многое случилось за это время, но в целом нашей мирной, наконец, жизни особо не мешали ни остатки орков, ни Легион. Я сидела на краю платформы в районе Возвышенности Алдоров и смотрела на Шаттрат, который стал теперь красивее, чем прежде. - Я хочу отправиться назад в болота… - сказала я тихо, не оборачиваясь. - Ты меня услышала? – Тоно шумно выдохнул и уселся рядом. - Еще бы не услышать, ты топаешь как стадо элекков в брачный период, - усмехнулась я невесело. Он взглянул на свои копыта – на самом деле в искусстве ходить бесшумно ему не было равных среди дренеев. - В болотах не стало безопаснее. Я кивнула, не сводя взгляда с храма, расположившегося внизу: - Ты ведь все понимаешь. Я не могу оставить ее там. Он промолчал, но было ясно без слов, о чем он думает. Спустя какое-то время я почувствовала, что он положил руку на мое плечо. - Тебе ведь понадобится проводник, не так ли? Я улыбнулась, не глядя на него, знала, что уговаривать остаться – абсолютно бесполезное дело. - Конечно.
И мы отправились. Путь занял несколько дней и прошел практически без приключений. В болоте было странно спокойно, будто все населявшие его вечно голодные твари поумирали с голоду или сожрали друг друга. Телредор жил своей жизнью, хотя его население сильно уменьшилось – многие ушли в Шаттрат. Интересно, где Нобундо, тот самый крокал-шаман, со своими учениками? К убежищу мы подошли поздним вечером, хотя день от ночи в болотах был почти не отличим. В поселении крокалов было очень тихо и пусто. С бешено колотящимся сердцем я подошла к ограде, не решаясь сделать хоть шаг дальше. Тоно взглянул мне в глаза, и выражение его лица безо всяких слов говорило: что же такого ужасного произошло тут, девочка? Он нахмурился, сжал мое плечо и сам прошел в убежище. Мне ничего не оставалось, как тенью последовать за ним. Мы стояли в самом центре, рядом с большим кострищем и оглядывались. Поселение, казалось, было вымершим: покосившиеся и местами завалившиеся палатки, разбитые лампы тут и там, разбросанная повсюду посуда и другие предметы обихода… Но на кострище вилась белесая струйка дыма, а значит это место не покинуто окончательно. Я осторожно подобралась к тому месту, где была наша палатка и обнаружила лишь ветхий каркас. Обмерев, я стояла, не в силах пошевелиться и смотрела на торчащие из земли палки. Чей-то кашель и приглушенные голоса вывели меня из оцепенения, и я вернулась к Тоно, который был теперь не один. Крокал, в котором я узнала Икути, ссохшийся и очень болезненный, стоял перед ним, опираясь на длинный узловатый посох. Даже не взглянув на меня, он, постоянно кашляя, качая головой, продолжал: - … ушли, нас осталось всего дюжина. И вы не задерживайтесь, нам не нужна ничья помощь. Все равно все уйдем… Тоно стоял молча, странным взглядом глядя на сломленного. - Икути, Итаанши, моя мать… - я запнулась, с надеждой и страхом глядя на него. - Все ушли, - повторил крокал, так и не взглянув на меня. – Все ушли… - Вы можете отправиться с нами в Шаттрат. – сказал Тоно абсолютно беспристрастным голосом. Его лицо было непроницаемо. - Наару… я слышал, они вернулись. Они опоздали. – Икути бессильно опустил голову, бормоча что-то нечленораздельное, затем повернулся и направился вглубь убежища. Мы остались в убежище до утра, но Икути сказал правду, здесь почти никого не осталось. И моей матери тоже… Никто из сломленных не захотел отправиться с нами в Шаттрат, но мне теперь было все равно. Тоно в своей манере поддерживал меня – то есть не задавал вопросов и вообще молчал. Я понимала, что ее поиски сейчас могут привести к еще более трагичным последствиям и позволила Тоно увести меня назад. Что-то внутри оборвалось и умерло и, казалось, никакой Свет больше не вернет это в мою душу. Я бездумно шла за Тоно по болоту, и мне было абсолютно все равно, что будет дальше. - Почему ты забрал меня тогда из болота?! – не знаю, что на меня нашло, но чувство безысходности вдруг сменилось необъяснимой и бесконтрольной яростью, которая обрушилась на единственное живое существо, находившееся сейчас рядом. Дреней остановился, несколько секунд постоял неподвижно и, повернувшись ко мне, медленно, глядя прямо в глаза, произнес: - Ты предпочтешь сейчас умереть? Дальнейшее наше путешествие помню, будто в тумане, но я вдруг рассказала Тоно все о себе в мельчайших подробностях, начиная с самого детства и заканчивая нашим с ним путешествием в Шаттрат. Он ни разу не перебил меня и не показал своего отношения к этой моей внезапной откровенности, лишь долго смотрел в глаза и произнес всего одну короткую фразу: - Я знаю. Я не придала тогда ей значения, списав на его обычную манеру общаться… - Отпусти ее. Все уходят… и дренеи - не исключение. Слишком многие ушли за мою недолгую жизнь… Для чего мне продолжать это, если итог один? Тоно пожал плечами, будто прочитав мои мысли. - Будут и лучшие времена.
Мы вернулись в Шаттрат и застали его в состоянии подготовки к войне. Какие-то существа, невиданные никогда раньше, появились в Дреноре, и, судя по всему, были не слишком дружелюбны. Прошло совсем немного времени, как их стали встречать все чаще и чаще, и странные новости стали доходить из лагерей сломленных, кажется, эти существа склонили их к сотрудничеству. Плохо это или хорошо – было непонятно, так как было непонятно, с миром ли явились пришельцы. Все прояснилось, когда в мире объявились демоны Легиона, и межпространственный корабль Наару, оставленный далеко на другом краю осколка мира, захватили те существа. И все стало еще страннее, когда Велен, которого я увидела в первый раз с той самой ночи в Телредоре, собрал некоторых дренеев, включая меня, в лесу Тероккар, неподалеку от Шаттрата и объяснил, что нам нужно отправиться отбивать корабль Наару от существ, захвативших его. Когда я рассказала Тоно об этом, он как-то очень грустно улыбнулся и, несмотря на то, что не вошел в число отобранных Веленом воинов, решил отправиться со мной. - Ты уверен, что не окажешься нужнее здесь? - Мне было нечего терять, и в тайне я надеялась найти в этом походе свою гибель, поэтому все же попыталась отговорить его. - А ты уверена, что тебе совсем нечего терять? Нахмурившись, я взглянула на него исподлобья: - У меня временами чувство, что ты знаешь, о чем я думаю. Тоно отвел глаза, впервые на моей памяти и, как всегда, промолчал. Я поняла, что дальше не стоит и пытаться продолжать, но его мотивы остались для меня загадкой. Шел дождь – настолько редкое явление с тех пор, как раскололся мир, что это воспринималось не как ненастье, а как благословление – отличный день для предстоящего похода. Среди толпы, собравшейся на улице, я заметила Джоэля. Все решили перебраться в Шаттрат, и это понятно. Дреней подошел ко мне, улыбаясь: - Ты снова на ногах? Я промолчала, лишь кивнув, отметив про себя, что так бы отреагировал Тоно. - Я слышал, Велен собирает группу для захвата корабля? Я хотел бы присоединиться, хотя мне кажется странным, что он сам решил возглавлять этот рейд. Я удивилась такой информации, но постаралась не показать этого. - Кажется, это секретная информация даже для своих… Джоэль пожал плечами, вновь изобразил улыбку на лице, которая при ближайшем рассмотрении, оказалась жутко натянутой. - Как ты? И что мне ответить на этот идиотский вопрос? Коротко, и правду - не получится. Я помедлила несколько секунд, блуждая взглядом по высыпавшей под дождь толпе, и мой взгляд наткнулся на Тоно, который стоял вдали, прислонившись спиной к стене храма. - Никак. – Я обошла Джоэля и направилась к Тоно, поймав себя на мысли, что мне гораздо приятнее его молчаливое общество, чем наигранное участие бывшего друга… - Ты знал, что Велен лично собирается командовать рейдом на корабль Наару? – Я встала рядом с Тоно, так же прислонившись к холодному камню спиной. Он открыл глаза, и, чуть обернувшись, долго всматривался в мое лицо, хотя так казалось бы только со стороны, на самом деле он будто смотрел сквозь меня. - Велен знает, что делает, - наконец произнес он, почти не шевеля губами. – Мы должны верить ему. Странное чувство овладело мной при этих словах и тоне, которым они были сказаны. - Ты говоришь так, будто просто убеждаешь себя в этом. Дреней шумно втянул воздух раздувшимися при этом ноздрями, отошел от стены и быстро скрылся в толпе. Я еще немного постояла, пытаясь привести свои мысли и чувства к более оформленному и понятному виду, но они расползались, как стая древесных тараканов, и у меня так и не получилось собрать их воедино. В конце концов, есть ли разница, что стоит за всеми этими событиями?
