- Мы снова должны отправляться на охоту, Нарнаа. Будь послушной девочкой, не убегай из города. Ты можешь поиграть с Бенрасом и Киони. – Наставляли меня родители, отправляясь охотиться на больших рогатых животных. - Но мне не нравится играть с ними, они говорят, что я мелкая! – Родители только улыбались на мои протесты, и снова оставляли меня одну с этими противными, по моему мнению, подростками. Они, конечно, были не намного старше, но считали себя почти взрослыми и соглашались таскать меня повсюду с собой только из уважения к моим родителям. Моя мама была красивой и отважной дренейкой, ростом почти как отец, с маленькими копытами и рогами, изящно изогнутыми назад. Ее голубоватая кожа прекрасно сочеталась с темно-синими с серебристым отливом волосами. Многие говорили, что я очень похожа на нее, хотя мне тогда так не казалось. Отца я помню смутно, наверное, потому, что видела в основном только его мощные копыта и иногда лицо с огромными роговыми пластинами, если он брал меня на руки. Они оба часто отлучались на многодневную охоту, добывая пищу для нашего города Телмора. Это было, несомненно, важнее, чем капризы ребенка, не любившего оставаться без родителей надолго, потому я протестовала только для вида, а затем покорно отправлялась в компанию Бенраса и Киони. Но на этот раз мне в голову пришла дерзкая идея, и, улучив удобный момент, я сбежала от них. В городе было много мест, где можно было спрятаться ребенку моих размеров, да и эти двое совсем не скоро заметили мою пропажу. Немного погуляв по окраинам, куда обычно меня никто не пускал, я сама не заметила, как очутилась за пределами города. Осмелев от собственной дерзости, я направилась в лес Террокар, проверить, действительно ли там живут огромные огры, которые едят маленьких детей; или это все сказки, чтобы дети боялись выходить из города. Деревья этого леса были огромны, и среди листвы только кое-где просвечивало голубое небо. Высокая трава мешала идти, но я, не оглядываясь и высоко задирая ноги, полная решимости уходила все дальше от Телмора. Прошло немного времени, и я, оглянувшись, не увидела нашего города. Подумав, что он уже просто скрылся за деревьями, и, чтобы найти дорогу назад, мне нужно будет всего лишь развернуться обратно, я пошла дальше. Вскоре я услышала плеск воды и направилась на звук, и через несколько десятков шагов вышла к спокойной лесной реке. Спустившись по каменистому берегу, уселась на большом валуне, который был в воде наполовину, и с него легко было до нее дотянуться ногой или рукой. В глубине что-то шевельнулось, и я легла животом на камень, чтобы было удобнее смотреть и при этом не рухнуть в реку. Вода была чистой и прозрачной, и можно было разглядеть мелких рыбешек, плывущих против течения. Некоторое время я наблюдала за рыбами, как почувствовала, что кто-то наблюдает за мной. Подобравшись на камне, я огляделась по сторонам. На противоположном берегу реки в траве прятался кто-то, видно было только макушку с лохматыми волосами и полные удивления и интереса карие глаза. Наверное, такие же были и у меня. Незнакомец, увидев, что его заметили, выбрался из густой травы на берег. Теперь я могла рассмотреть его: коричневая кожа, странное лицо с грубыми чертами, маленькие клыки, торчащие из под нижней губы. Никаких копыт и хвоста не наблюдалось. Похоже, это был мальчик-орк, примерно так их описывали взрослые. Одет он был в рваную рубаху и грязные кожаные штаны. Он рассматривал меня своими пронзительными карими глазами с таким же любопытством, с каким и я его. Река была не глубокая, и я поманила его на свой берег. На его лице отразилось секундное замешательство и недоверие, но любопытство взяло верх, и через несколько мгновений он уже был рядом. Я улыбнулась и поздоровалась с ним, склонив голову, как это делали взрослые при встрече, но орк, кажется, не понял меня. Он сказал что-то на своем языке, звуки которого были резки и грубы. Убедившись, что не понимаем друг друга, мы оба рассмеялись, после чего орк стукнул себя в грудь и отчетливо сказал: - Каграш! Я улыбнулась, и, подражая ему, стукнула себя в грудь: - Нарнаа. Затем мы долго пытались объясниться с помощью рисунков палочкой на прибрежной земле и фигур выложенных из мелких камешков. Кажется, у нас была одинаковая история появления здесь. Отбросив палочки и камешки, Каграш взял меня за руку и мягко, но настойчиво потянул в сторону леса. Я оглянулась, чтобы запомнить это место, полагая, что от него легко найду дорогу домой. Через некоторое время, ободрав одежду и кожу об колючки и коряги, мы оказались у подножия скал, и мой новый друг бойко начал карабкаться наверх по камням. Я, не желая уступать, последовала за ним. Дренейские ноги с копытами были менее приспособлены для лазания по скалам, чем гибкие, оканчивающиеся пальцами ноги орка, но я справилась с этой задачей, и вскоре мы были на плоском скалистом уступе, поросшем мхом. Перед нами открылся потрясающий вид на лесные кроны, которые до сих пор я видела только снизу, горы и река – все было как на ладони. - Высоко же мы забрались, - пробормотала я изумленно. Но сколько не вглядывалась, я нигде не видела Телмор, а ведь он должен быть виден! Каграш указал рукой куда-то вдаль, за лес, из которого мы пришли. Там расстилались зеленые луга во многих местах поросшие редкими деревьями. Он уселся на землю, скрестив ноги, и стукнул себя кулаком в грудь: - Каграш! – и снова непонятные слова на орочьем языке. Но я поняла, что там находится его дом. - А я... – растерянно я смотрела с высоты на лес, и не могла найти. Орк заметил мое беспокойство и решил отвлечь меня, указав на другую часть леса Террокар, где среди деревьев выступали небольшие скалы, и даже отсюда в них были видны огромные пещеры. Он прорычал что-то, надулся, встал на цыпочки и всем своим видом пытался изобразить какое-то грозное огромное существо. Я рассмеялась на его смешные попытки, и тогда он выложил из камней что-то похожее на огра, о которых рассказывали все взрослые, и, судя по его кривляниям, их действительно стоило бояться. Солнце начало клониться к горизонту, когда мы вернулись к месту нашей встречи у реки. Там мы и расстались, я отправилась по направлению к своему дому, Каграш к своему. Судя по его уверенности, он не первый раз убегал сюда от присмотра своих взрослых. А мне было страшно. Особенно стало страшно, когда уже стемнело, а я все не могла дойти до Телмора, хотя мне казалось, что по времени дорога назад заняла гораздо больше, чем дорога к реке. С наступлением сумерек лес наполнялся зловещими звуками, которые вселяли в мою детскую душу чуть ли не ужас, лишающий здравомыслия. Я решила вернуться назад к реке - там, на открытом пространстве, наверное, будет не так страшно. Я развернулась и пошла назад. Слезы заливали мое лицо, синяя кровь сочилась из многочисленных ссадин и царапин, но мне пока хватало ума не зареветь во весь голос, чтобы не привлечь каких-нибудь страшных хищников. Хотя, может, меня услышит кто-то из своих? К своему ужасу, реку я тоже найти не смогла. Ночной лес был полон различных звуков, так что от них у меня скоро загудела голова, и, казалось, даже если рядом будет водопад, я не услышу его. Обессилевшая, я села под деревом, и зарыдала, не смотря на данное себе же обещание не плакать и держать себя в руках. Близкое утробное рычание заставило меня замолчать и замереть, пристально вглядываясь в темноту. Кто-то зашелестел в кустах, и я вжалась в дерево, затаив дыхание. Рычание повторилось уже совсем близко и прямо передо мной из травы возникло огромное животное. Сквозь листву пробился луч призрачного света, брошенный ночным светилом, и в темноте сверкнули огромные клыки и зловещие глаза. Это был ворг, которого прежде я видела лишь на рисунках. Он снова зарычал и медленно двинулся ко мне. Ужас сковал мое тело, и я не могла ни крикнуть, ни пошевелить хотя бы пальцем... Вдруг ворг замер, прислушиваясь, и, мотнув головой, скрылся в траве. Что-то спугнуло его, теперь и я слышала шелест травы и еле слышный треск веток. Наверное, это огр идет за мной, кого еще мог испугаться ворг в этом лесу? Пронзительный крик вырвался из моих легких, и я бросилась подальше от этого места, проламываясь сквозь кустарник. - Нарнаа! – услышала я знакомый голос, когда споткнулась об корень и растянулась на земле. Это не огр, это родители нашли меня! Я не стала рассказывать никому о мальчике-орке, сказала лишь, что гуляла и заблудилась. Тогда родители показали мне, почему я не могла найти дорогу домой. - Если такое когда-нибудь повторится, а такого не должно больше повторяться, - наставлял строгим голосом отец, показывая спрятанный в лесу камень, который был ключом к снятию иллюзии, скрывавшей город от посторонних глаз, - то просто найди камень и запомни эти магические слова, снимающие иллюзию для тебя. А теперь ты должна пообещать, что не пойдешь больше гулять по лесу одна. - Я не буду больше гулять по лесу одна, - повторила я, а про себя подумала, улыбнувшись этим мыслям: "Да я и не была одна”. Обещание я, конечно, нарушила при первой же возможности, так велико было желание снова увидеть Каграша. Но на этот раз я тщательно запомнила месторасположение камня, а также ориентиры по пути. Не знаю, как случилось, что в тот же день орк тоже сбежал из своего поселения и ждал меня у реки на валуне. Мы договорились встречаться в начале каждого лунного месяца на той скале, и встречались все лето и осень, потихоньку изучая языки друг друга. Он тоже не рассказывал своему клану о наших встречах, справедливо полагая, что в таком случае нам запретят видеться. Зимой мы увиделись один раз мельком, когда я напросилась со взрослыми в делегацию на обмен товаров с кланом Снежного Волка, кланом моего друга. Мы только подмигнули друг другу, чтобы не выдать нашей тайны.
2.
Греясь в лучах весеннего солнца, я сидела на камне нашей с Каграшем скалы. Сегодня было начало лунного месяца. Два года прошло с нашей первой встречи у реки. Каграш не заставил себя долго ждать и скоро предстал передо мной пыхтящий то ли от натуги, то ли от гордости: - Я буду шаман! – выпалил он вместо приветствия на смеси оркского и дренейского, языке, который мы сами придумали. – Духи говорят со мной! Я была искренне рада за него, потому что у орков шаман – это что-то вроде как у дренеев паладин – очень важная и полезная личность. Я же пока не определилась, по какому пути пойти для своего народа, к магии у меня не было большой тяги, но и жрецом или паладином я тоже себя не видела. Родители объясняли это моим возрастом, и с улыбкой говорили, что мое призвание само придет ко мне, когда настанет время. - Может, тебе стать шаманом? – оскалившись в улыбке, спросил Каграш. Я только рассмеялась на это, но он схватил меня за руку и потащил к реке. На берегу он поймал маленькую лягушку и с заговорщическим видом шепнул, что бы я смотрела не отрываясь. Какое-то время ничего не происходило, лягушка, выпучив глаза, пялилась на молодого орка. Внезапно с его пальцев вырвалась маленькая шаровая молния, и лягушка, удивленно квакнув, упала на спину. Я посмотрела на Каграша недовольным взглядом, хотя внутри была восхищена его силой. - Ты убил ее! - Да нет же, у нее просто временный шок. – Он потормошил лягушку, согрел ее в руках, и та действительно ожила и тут же стремглав ускакала в воду. – Хочешь попробовать услышать духов? - А как? Орк закрыл глаза, замерев. - Ветер сказал мне, что в тебе есть что-то. – Наконец произнес он спокойным, немного не своим голосом. – Попробуй услышать его. Я покорно закрыла глаза, и мы стояли так довольно долго, но я чувствовала только прикосновения легкого ветерка к моей коже, и ничего не слышала, кроме шелеста листьев, и возмущенно квакающей вдалеке лягушки. Открыв глаза, я увидела Каграша, смотрящего на меня смеющимися глазами. Почувствовав себя несколько глупо, тоже рассмеялась. - Ничего, твое время еще просто не пришло, - успокоил меня орк. И почему все так говорят? Шли месяцы, годы, и мы с Каграшем виделись все реже и реже. У будущего шамана появилось много обязанностей, и он просто не мог уже разгуливать, когда хотел, как в детстве. Он уже не был похож на того щупленького мальчика, с которым мы встретились в детстве. Теперь он был очень крупным, и даже немного грозным, не смотря на свой юный возраст. Хотя по меркам недолго живущих орков, может, и не столь юным он был... Его силы росли, стихии все лучше подчинялись ему, и при встрече он каждый раз демонстрировал свое мастерство. Я восхищалась, но и не могу, сказать, что меня это не пугало. - Зачем стихии помогают шаманам? – спросила я однажды, жмурясь от вспышек молний, вызванных орком. - Ну... я дословно не помню лекций моего высокочтимого учителя по этому поводу, поэтому могу рассказать лишь то, что чувствую сам. – Каграш улыбнулся, польщенный таким вопросом. – Стихиям нужен шаман для того, чтобы упорядочивать их, находиться в равновесии и гармонии с миром, чтобы они сами не повергли себя в хаос, и не начали разрушать мир. За то, что мы им помогаем, они дают нам силы. Мне больше всех нравится огонь, но с ним нужно быть осторожным, он неистов, и легко можно натворить бед, поддавшись его ярости. О! – Неожиданно прервав свое повествование, он вдруг немного спустился по скале вниз и вскоре вернулся, неся в ладони несколько семян травы под названием Сияние Грез. Он подбросил семена в воздух, и они тут же были подхвачены внезапным порывом ветра и принесшим их прямо в мои ладони. - Так ты будешь узнавать, что я жду тебя на следующий день на нашей скале. – Шаман многозначительно подмигнул мне. Я зажала семена в кулаке, а вернувшись домой, посадила их в сосуд, в котором через некоторое время расцвел пышный цветок, всегда напоминавший мне о Каграше.
Был дождливый день и все дренеи в Телморе попрятались по домам. Мои родители отсутствовали – вчера они ушли в Шаттрат, доставить какое-то важное поручение. Я никогда не интересовалась их делами, а они и не стремились посвящать меня в них, все еще считая меня ребенком. Наша раса, наконец, жила в мире уже долгое время, и потому старшие щадили детей и всячески оберегали и продляли их детство. У меня, конечно, и в мыслях не было отлынивать от "взрослых” обязанностей, буде таковые появятся, но и преимущества детского возраста я тоже ценила, потому не спешила заявлять, что я уже взрослая и пора со мной считаться. Родители наверняка знали о моих вылазках в лес, но почему-то не пресекали это и не читали моралей и нравоучений. В этот дождливый день я снова осталась одна, и сидела на своей кровати, вслушиваясь в завывания ветра и звонкий стук капель по металлическим поверхностям снаружи и думая об оркском шамане. Внезапно налетел сильный порыв ветра и сорвал тяжелую занавеску со входа, заставив меня вздрогнуть. На кровать рядом со мной упали семена Сияния Грез. Радость, охватившая меня при виде их, вдруг сменилась тревогой. Никогда раньше мы не встречались с Каграшем в сезон дождей. Я вышла из города ранним утром, накинув на себя легкий плащ, но даже он не спас меня от неистового дождя – к скале я дошла мокрая до нитки. Копыта соскальзывали по мокрому камню, и прежде чем добраться до места, я успела получить несколько синяков и кровоподтеков. Каграша здесь не было. Спрятавшись под выступающим камнем от льющейся с неба воды и обхватив ноги руками, я принялась ждать. Сомнения и тревоги итак одолевали меня, а Каграш все не шел. Меня нещадно трясло от холода, а серое небо уже начинало темнеть. Я выбралась под дождь, собираясь уже возвращаться домой, и тут увидела внизу орка. Он шел, опустив голову, и даже издали был сам на себя не похож. Когда он поднялся, я заглянула ему в глаза и обеспокоенно спросила: - Что-то случилось? Он резко поднял голову, и на лице его была ненависть пополам с неверием. - Ты врала мне все годы нашего знакомства! – Выпалил он не своим голосом, и вокруг его торса зловеще начали крутиться шаровые молнии. - Я рассказывал тебе все! Я верил тебе!!! А теперь я знаю, что замышляет ваш народ! Я замерла, не в силах вымолвить хоть слово из-за неожиданности этого выпада и удивления. Внутри все похолодело, а он продолжал бросать в меня страшные обвинения, о которых я не имела никакого понятия. - Я... я не понимаю, о чем ты, Каграш. Все время, что мы дружим, я всегда была искренна с тобой, и желаю тебе только до... – слезы потекли из моих глаз. - Ты и сейчас смеешь врать мне?! Духи предков рассказали нам, что вы хотите уничтожить орков! Духи не врут! Для этого ты выпытывала у меня, как у нас все устроено?! - он свирепел все больше, нависая надо мной, молнии крутились быстрее, зловеще треща разрядами электричества. Мои глаза застлала пелена, разум отказался соображать что-либо, я повернулась и бросилась прочь от обезумевшего друга. Бывшего друга... Кубарем скатилась со скалы, не обращая внимания на боль, и бежала, не останавливаясь до самого Телмора, из-за слез ничего не видя перед собой. Ветки хлестали по моему лицу, а колючие кусты в кровь обдирали нежную кожу на ногах, но я не замечала ничего. Можно представить, как переполошились стражи, когда мокрый окровавленный комок выкатился на площадь Телмора. Меня сразу увели в тепло, перевязали раны и пытались накормить, но мне не то что есть не хотелось... На все расспросы я угрюмо молчала, и только слезы текли из моих глаз. Стражи недоуменно переглядывались, затем, оставив меня в своих палатах одну, куда-то вышли. Мысли, одна тревожнее другой, тут же начали разрывать мою голову на части. Что случилось с Каграшем? Откуда вдруг такие страшные обвинения? Все, чего желал наш народ, так это только жизнь в мире со всеми соседями, особенно с орками. Или я чего-то не знаю? Мои терзания прервал тяжелый стук копыт, и в комнату вошел рослый, красивый дреней. Я видела его раньше, и восхищалась его спокойной мощью. Это был капитан стражи Телмора Ресталаан. - Приветствую тебя, Нарнаа, - он склонил голову в приветствии и уселся на краешек кровати, в которой я все еще дрожала от холода и пережитого потрясения. Его голос был спокоен и текуч как река, и от звуков его на душе сразу стало спокойней. Он ободряюще улыбнулся и продолжал: – Я знаю, что ты дружишь с молодым шаманом из клана Снежного Волка. Я смотрела на Ресталаана расширившимися глазами, но в его тоне не было и намека на упрек. И я вдруг рассказала о нашей сегодняшней встрече и о словах орка. Ресталаан помрачнел, но, все же, нашел в себе силы вымученно мне улыбнуться: - Не беспокойся, Нарнаа. Все будет хорошо. Он уже собирался встать, но я схватила его за руку. - Дренеи правда не желают оркам зла? - Нет. Никогда этого не было. Через неделю из другого поселения прискакал гонец, и мы узнали, что одна из охотничьих групп дренеев была жестоко убита военным орочьим отрядом. Я начала беспокоиться о своих родителях, которые до сих пор не вернулись из Шаттрата. Лица жителей Телмора с каждым днем становились все мрачнее, но Ресталаан заверил всех, что в самом страшном случае до города они не доберутся, ибо он надежно скрыт от посторонних глаз. С охотничьими группами стали теперь посылать боевых магов и паладинов. Еще через неделю вернулись мои родители с вестями о том, что орки ведут себя необычно агрессивно, хотя мы об этом уже и так знали... Воздушные лепестки Сияния Грез давно пожухли и опали от прикосновения моей руки. Прошло уже много времени, и больше ветер не принес мне семян, и я поняла, что детство, наконец, кончилось. Орки все чаще стали нападать на дренейских охотников, и я очень беспокоилась за своих родителей. Не желая оставаться безучастной, начала тренировать боевые навыки, так как ни магия, ни свет пока не располагали меня к себе. Через несколько лет я уже весьма виртуозно владела мечом и луком, и начала упрашивать родителей брать меня с собой на охоту. Они долгое время не соглашались, но в нашей местности случаи нападения орков были очень редки, и, в конце концов, родители сдались. Наш отряд шел через лес Террокар в Награнд, где водились огромные лохматые животные - копытни, мяса которых хватало надолго. Проходя мимо нашего тайного уступа на скале, я с грустью оглянулась, в надежде увидеть там Каграша. В памяти всплыли счастливые дни, проведенные с этим орком, и на глаза навернулись горькие слезы. На уступе никого не было... Вскоре мы были в Награнде и довольно быстро наткнулись на стадо копытней. Это была удача, так как не пришлось заходить далеко в земли орков. Охотники быстро и точно завалили отбившегося от стада огромного копытня, остальное стадо обратилось в бегство. Когда тушу начали разделывать, чтобы было возможно утащить мясо в город, я поняла, что охота – не мое призвание. И отошла на несколько шагов, осмотреть окрестности, пока остальные занимались разделкой и погрузкой мяса на элекков – больших животных с огромными бивнями и хоботом, которых дренеи использовали для перевозки грузов, а так же как скакунов. Впервые я видела зеленые земли Награнда так близко летом. Солнце заливало бесконечные луга и небольшие рощицы неизвестных мне деревьев, это было так не похоже на мрачный Террокар, что моя душа впервые после того ужасного дня возликовала и хотелось закричать от радости. Но вдали я увидела то, что заставило меня обмереть, а мое сердце - чуть не выпрыгнуть из груди. Прямо в нашу сторону, не скрываясь, двигался отряд орков на больших черных волках. И судя по их броне и оружию на изготовке, нельзя было сказать, что орки настроены мирно. Со всех ног я помчалась к нашей группе. Орки приближались, и скоро стало видно, что их сопровождают шаманы – они были почти без брони и оружия. Видимо теперь мне придется узнать на собственной шкуре, что такое гнев стихий... Но как же равновесие? Почему духи помогают оркам совершать столь ужасные поступки? Их было больше чем нас, и бежать было поздно. Лучники встали наизготовку, маги начали подготавливать смертоносные заклинания. Мой отец и еще двое дренеев вышли с обнаженными мечами на передовую. Я стояла рядом с мамой, растянув лук, и дрожа от напряжения... Хорошо хотя бы, что они не из клана Снежного Волка, у тех волки белые. Но смогу ли я выстрелить в орка? Долго задаваться этим вопросом мне не пришлось, так как орки с воинственными кличами, размахивая оружием, приближались, и теперь было ясно видно, что не на переговоры. Мы выстрелили все разом, как только орки подошли на линию огня; но лишь один упал со своего волка, сраженный стрелой в горло, остальные стрелы отскочили от их брони. Еще двоих поймали в магические обжигающие ловушки наши маги, а остальные успели добежать до отца и других мечников. Началась бойня, мама выхватила меч и ринулась помогать отцу, крикнув мне отойти подальше и стрелять. "Сейчас обрушатся ужасные молнии с небес и всепожирающий огонь, и все кончится...” – подумала я, глядя на шаманов. Нужно стрелять в них. Падал один орк, другой, отец размахивал одной левой рукой с мечом, правая безвольно свисала вдоль тела. Но молний все не было, а шаманы беспорядочно бегали, сбитые с толку, и воздевали руки к небесам. Стихии отказались помогать им? Мои стрелы сразили двоих, и вскоре все кончилось – орки без поддержки шаманов оказались бессильны перед нашими магами. С нашей стороны потерь не было, только отца ранили в руку, и одному воину сломали ребро тяжелой палицей. Набеги орков прекратились с тех пор, видимо стихии отказались повиноваться не только встреченному нами отряду, но и всем шаманам орков. Дренеи вздохнули спокойно, и все же не стали отменять обычай посылать магов вместе с охотниками. Но спокойствие долго не протянулось. Я слышала разговор родителей одним вечером, они говорили о том, что гонец принес плохие вести. Нападения орков возобновились, и теперь они пользуются невиданной доселе разрушительной магией. Одному дренею из охотничьего отряда посчастливилось притвориться мертвым, половину отряда сожгли новой магией заживо, а половину увели с собой в плен. Этот дреней дополз до ближайшего поселения, но рассказал немного, скончавшись от полученных ранений. Никто не смог ему помочь. - Он сказал, оркам помогали странные призванные существа, - говорила шепотом мама, думая, что я уже сплю. – Ох, нехорошие у меня подозрения... Хочется верить, что у Велена есть предположения, что случилось с орками, и что нам делать с этим...
3.
Меня разбудили неистовые крики и лязг металла на улице. В дом ворвался отец: - Орки! – только и смог выдавить он, сгребая меня в охапку с постели и хватая маму за руку. – Вам нужно бежать! Несмотря на протесты, он выпихнул нас из дома и потащил по проулкам. Приведя нас к потайному выходу из города, которым я пользовалась в детстве, где уже толпились немногочисленные женщины, несколько молодых дренеев и два стража. - Идите с ними, они выведут вас отсюда, - отец быстро поцеловал меня и маму, кивнул стражам, и, выхватив свой меч, помчался назад, в гущу сражения. Казалось, орки в мгновение ока заполнили город, звуки сражения были слышны даже здесь. Мы покидали город со слезами на глазах. Стражи сдерживали юнцов, пытающихся вырваться и вернуться в город, где остались их родные... Мама крепко сжала мою руку, заглянула в глаза и прошептала: - Прости. Я не успела даже открыть рот, как ее уже не было рядом. - Если вы все умрете здесь, чем вы поможете нашему народу?! – Возопил один из стражей, удерживая одной рукой юного дренея, второй хватая безутешную женщину, рвущуюся в город. Наш путь лежал в храм Карабор. Вскоре после нашего прибытия туда, пришли вести, что Телмор пал. Еще через несколько дней до Карабора дошли выжившие в этом сражении, и каково же было мое счастье узнать, что среди них были мои родители! Они оба были изранены, но жрецы храма быстро залечили их телесные раны. Но их раненые души никакая магия не была способна излечить. - Эта их новая магия... Стрелы тьмы, вызывающие адские муки и агонию, сжигающие заживо, и демоны, пляшущие у их ног, - рассказывал отец. – Велен уверен, что это Пылающий легион развратил орков. Эредары нашли нас и используют их для уничтожения дренеев... Нам теперь некуда бежать. - Но не значит ли это, что мы еще можем образумить их? – спросила я с надеждой, думая о Каграше. Участвовал ли он в осаде Телмора? - Велен сказал, что тоже думал об этом, но это не возможно. Наверняка их вожди осознанно начали эту войну, соблазнившись на обещания силы и власти... Как стало однажды с эредарами. Горечь печали переполняла меня. Могу ли я хотя бы для себя оправдать деяния орков? Наша доброта и надежда до последнего погубит нас. Мне нужна ярость, если я хочу участвовать в защите собственного народа. Полностью поправившись, родители вместе со мной отбыли в Шаттрат. Там шла мрачная подготовка к войне. У многих на лицах читалась смертельная усталость, некоторые же, наоборот, были рады концу скитаний, и были готовы встретить врага, уничтожающего один город дренеев за другим, лицом к лицу. Скоро пришли известия о том, что и Карабор был полностью уничтожен. Велен ушел оттуда в Шаттрат и принял тяжелое решение спасти не всех, но некоторых. Когда он обратился к нам, его голос был полон горечи. Он сказал, что если орки ворвутся в Шаттрат и никого не обнаружат, они не успокоятся и будут преследовать нас по всему Дренору, пока не убьют последнего. Но мы должны выжить как раса, и как бы он не хотел остаться, он должен вести народ дальше. Потому многие из нас должны встретить свою смерть здесь. И никто не поставил под сомнение его слова, все преклонили колени перед его решением. Он благословил каждого, и когда он подошел обнять меня, я почувствовала, что он действительно искренен, а не просто спасает свою шкуру и посылает нас на смерть.
Вскоре этот день настал. Дренеи, оставшиеся на защиту города с гордо поднятыми головами были готовы встретить врага и не сдаться без крови. Я занимала позицию на стене, держа в руке лук и стрелу, готовая немедленно пустить их в ход. С высоты я видела безумную лавину орков устремившихся к воротам Шаттрата. Лучники окатывали их градом стрел, но даже с древком в груди орки продолжали неистово ломиться в город. Среди них я увидела огромных неповоротливых существ. Это были огры. Они неистово крушили ворота и стену, и камень крошился под их ударами, как будто это было хрупкое дерево. За стенами ограм помогали катапульты, а с небес вдруг полетели огромные валуны, горящие зеленым светом и разрушающие все, во что попадали. Скоро стена вместе с воротами с грохотом обрушилась. Когда они с криками ворвались в город, их встретила армия дренеев и началась кровавая резня. Орки словно обезумели, они не щадили ни врагов, ни себя. Они легко попадали в расставленные ловушки, и сами гибли десятками. Но, даже не смотря на это, их было гораздо больше, чем нас. Мой запас стрел скоро иссяк, и, обнажив свой меч, я спрыгнула вниз с внутренней стены. Бывший оркский шаман не замечал меня, занимаясь медленным прожариванием в демоническом огне дренея, корчившегося перед ним от адской боли. Его призванное существо скакало рядом, злорадно посмеивалось и выкрикивало что-то на своем демоническом языке. Лицо этого орка было зеленым, а глаза горели красным демоническим огнем. Он оскалился в зловещей улыбке и явно наслаждался муками дренея. Меня обуяла ярость, и, подойдя ближе, я одним сильным ударом отрубила орку голову. Красная кровь фонтаном оросила все вокруг, но меня это нисколько не тронуло. Справиться с мелким демоном вообще не составило сложности, он рассыпался темной пылью от одного легкого удара. Но было поздно - несчастный дреней скончался у меня на руках от нечистого огня, сжигающего его изнутри. Из моей груди вырвался яростный крик, и я бросилась к близкому скоплению сражающихся. Синяя и красная кровь, крики ужаса и ярости, зеленые и синие тела – все смешалось в этот страшный день на обломках стен некогда прекрасной столицы дренеев. Скольких я убила в этой бойне – не счесть. Сколько дренеев пало, закрывая меня своими спинами – тоже не счесть. Мне было больно, левая рука была сломана из раны на боку и ноге сочилась кровь, но откуда-то брались силы поднимать меч вновь и вновь. Смахнув со своей дороги очередного неудачливого колдуна, я продвигалась к гуще сражения. Из моей души давно ушел ужас и страх, пропали сомнения, осталась только холодная ярость. Я вся была в красной крови, крови моих врагов, которые повинны в том, что отняли у нас спокойную жизнь, и их нужно уничтожить как можно больше перед смертью... Сколько длилось это сражение, я не могла сказать. День, неделю? Небеса рыдали дождем, взирая на уничтожение города. Орки носились, круша все на своем пути, не заботясь о своих раненых, они просто шли по головам своих и чужих упавших. Я увидела стонущего орка, у которого не было половины тела. Один удар моего меча оборвал его страдания, а в следующий момент что-то ударило меня по голове и в глазах потемнело. ... Все вокруг рушилось, и со всех сторон на Шаттрат наползал кровавый туман. Тут и там раздавались безумные крики орков и стоны раненых. Битва подходила к концу, и, конечно, не мы были в ней победителями... Вокруг уже не было ни сражения, ни живых, когда я очнулась. Обломки стен были усеяны трупами, шел дождь, и кровь текла рекой. - Вот и все. – Услышала я рядом слабый голос. Он принадлежал рослой дренейке-воительнице, из груди которой торчал сломанный клинок. Она закрыла глаза и еле слышно прошептала, обращаясь ко мне: – Спасайся, пока можешь. Я рванулась к ней, но острая боль в ноге и груди вновь повалила меня на обломки стены, на которых мы находились. Неподалеку раздался звук осыпающегося камня, тяжелые шаркающие шаги, сопение и злорадный смех, явно принадлежавшие не дренею. Мой меч валялся неподалеку, и я, превозмогая боль, поползла к нему. Смех раздался совсем рядом, и надо мной нависла громадная туша орка, глаза его светились кровавым демоническим огнем, лицо и вся одежда были в синей крови, крови моего народа! И он не переставая, злорадно ржал. Я сжала в руке меч и попыталась встать, глядя прямо в глаза орку, чтобы встретить свою смерть лицом к лицу. Сзади к нему подошел другой орк, судя по одежде, колдун, развернул и злобно прорычал на орочьем: - Оставь мне это дренейское отродье. – Затем оттолкнул своего товарища и двинулся ко мне. Он приблизился и, несмотря на сгущающуюся красную тьму и зеленую кожу, я узнала его глаза. Каграш... - Значит вот от чьей руки придет моя смерть... – Прохрипела я на нашем тайном языке. Орк стоял некоторое время неподвижно, взирая на меня с какой-то тоской и грустью в темных глазах. - Беги. Уходи, пока можешь. – Его голос был осипшим и полным сожаления. – И, я знаю, что просить этого бессмысленно, но, все же, прошу... Постарайся простить. Каграш развернулся и направился к идущим в эту сторону оркам. - Тут все мертвы! – его голос еле заметно дрожал. Я перевернулась и поползла по обломкам прочь от этого места мимо изуродованных и окровавленных трупов дренеев и орков. Дождь усиливался, и все гуще становился кровавый туман, опустившийся на город. Уже находясь в полубессознательном состоянии, в бреду продолжая упорно куда-то ползти, меня нашли выжившие дренеи, и унесли прочь из Шаттрата, захваченного орками.
