Глава 1.
Гибнущий город

Это — Азерот, самый удивительный и странный из всех миров. Это, наверное, единственный мир в мире, в котором магия соседствует с технологиями, безупречные в своей красоте города эльфов крови — с убогими хибарами троггов, суровая вера в Лоа — с альтруистичной религией Святого Света. Скептики утверждают, что такого мира быть не может, но мы-то с вами знаем, верно?
А это Гномреган, родной город гномов, представляющий из себя один сплошной цех. Наверное, это единственный город во всей множественной вселенной, где жители спят за станками, а признаком крутизны среди малолетней шпаны является изобретение более совершенного парового двигателя. Безусловно, раз существует некоторое государство, в нем есть законы. А раз в нем есть законы, то существуют те, кто должен следить за их исполнением. Этим занималась городская стража. Но основной проблемой городской стражи гномов являлось то, что в городе вот уже двадцать пять лет никто не нарушал закон.
Поэтому городские стражники развлекались как умели. Ходили по цехам, громко выкрикивая «Все спокойно!», вытаскивали механических белок из каналазиции или устраивали драки с бандитами, которым тоже было скучно по той причине, что им было незачем нарушать законы. А хотелось.
В данный момент стражники праздновали повышение в звании своего сослуживца, что сопровождалось громом чашек, распиванием спиртных напитков и очень непристойными, но тихими песнями — вдруг кто услышит?
-На волшебном посохе... - пропел один из них, считая, что все остальные начнут подпевать, но его голос моментально затерялся в хоре других.
-За значт, капрала Люггер! - предложил тост еще один стражник. Остальные моментально одобрили и опрокинули еще один стаканчик.
-А может еще по одной? - спросил он же, смутно понимая, что выпитое было всего лишь разминкой перед самым настоящим алкогольным подвигом.
-А может хватит? - робко предложил тихий голос, доносившийся откуда-то из темного угла, куда обладателя (или обладательницу?) голоса загнали более активные товарищи.
На полминуты все здание стражи затихло, нарушал обвиняющее молчание только храп наименее стойких. Все как один повернулись к сказавшей последнюю фразу, а это была... В принципе, догадатся несложно? Да, это была Люггер Микровейв, "Табуретка", "Жуть", "Королева радуги", крайне низкорослая гномка, носящая явно великоватые доспехи. Волосы ее были краснее неона, что вызывало бесконечные страдания гномки по поводу того, как она выглядела в зеленой форме. Глаза у нее были, напротив, голубые, что служило бесконечным объектом насмешек над разноцветной стражницей (как результат, стражница закалилась, получая тумаки от тех, на кого пыталась наброситься). И это самое радужное недоразумение привстало и начало читать нотации заплетающимся языком.
-Мы, значит, этсамое... Стражники! А мы это... Напиваемся как эти самые, ну которые эти... свиньи! А вдруг какойт техбот из строя выйдет? А вдруг...

Информация:
Люггер Микровейв, ныне пребывающая в звании капрала (Гномреган, Медновинтовский корпус, ночной отдел) в возрасте шестидесяти лет. Низкая даже по стандартам гномов стражница, постоянно встревающая в довольно неприятные ситуации. Как и все гномы, имеет талант к инженерии, но среди них этим не выделяется. Обладательница извращенного чувства справедливости и стойкого мнения, что закон и справедливость - принципиально разные вещи.
Фамилию свою она получила, совершенно случайно обнаружив, что флогистон при определенной температуре начинает излучать незначительные по силе волны.

Информация
Медновинтовская улица была названа в честь одного жадного предпринимателя, решившего поставить на конвейер вертолеты с дешевыми деталями, сделанными из меди, и дешевым топливом. Сей персонаж навсегда оставил след в истории машиностроения, но что касается его самого... После взрыва фабрики от бедняги не осталось даже сапог.
Гномы молча и без движения обвинительно смотрели на Люггер, некоторые даже почти не дышали. Кое-кто напротив повернулся спиной. Постепенно на гномку стала давить эта мертвая тишина, как бы намекающая на то, что было сказано что-то не то. Наконец, один из них нарушил молчание.
-Ну и что может случиться, ммм? - спросил он, борясь с желанием уткнуться носом в стол. - Может войну объявят? Или вдруг кто-то вспомнит о страже? Да кму мы вообще нужны, мм? Ты дмаешь, в этм городе вообще может что-то случится, да? Да ничего подобного, угу. Вообще, наша работа, этсамое, ходить и орать: "Двенадцать ночи и все..."
Философскую речь стражника прервал оглушительный визг сирены. Она моментально протрезвила всю стражу, разбудила спящих, казалось, нужна была только лишняя секунда, и она поднимет мертвых из могил. Такого не было очень давно, последние лет пятьдесят, по крайней мере, точно. Все это могло обозначать только одно...
-Что-то случилось? - осведомился один из проснувшихся и протер глаза, чтобы по лучше увидеть искаженные паникой лица сослуживцев.
Он даже не представлял, как был прав.
Толпа гномов самых различных возрастов, профессий и социальных статусов бежала к лифту N-12, ближайшему к Медновинтовской улице, где, по идее, должны были дать ответ на волнующие всю толпу вопросы: "Что произошло?! Это ошибка?! Кто нажал на красную кнопку?!", но там гномы столкнулись с другой толпой, бежавшей уже от лифта, причем с точно такими же вопросами
Люггер панически смотрела то на одного гнома, то на второго. На лице всех написан страх, ужас, паника. Они испуганы неизвестностью, тем, что может обозначать сирена. Утечка отходов была наименее страшным, что могло случиться.
«А может это и неплохо. Наконец-то я прославлюсь в чем-то более эпическом, чем в дуэльном клубе.» - промелькнула эгоистичная мысль, но гномка тут же отмела ее. Борьба с такими угрозами — дело ученых, а не стражников.
Наконец, из откуда-то издали донесся дрожащий голос мекжинера Термоштепселя, одного из самых узнаваемых гномов во всем городе.
-Граждане Гномрегана. В городе началось полномасштабное вторжение неизвестной нам примитивной, но крайне многочисленной расы. Крайние кварталы уже потеряны. Объявляется всеобщая мобилизация.
Толпа безмолвствовала. Они ожидали радостного голоса Термоштепселя, сообщавшего что это все шутка, что никаких троггов не существует. Но, этому не было суждено случится.
-Наш враг силен, жесток и беспощаден. Но он не непобедим. Я обещаю, что уже через несколько недель мы вернемся к нормальной жизни.
Холодный железный пол Гномрегана был не лучшим местом, по которому можно было ползти по-пластунски, тем более уткнувшись в него носом. Но иного выхода не было.
-Ненавижу...
Люггер медленно передвигалась к лифту W-7, отправляющего беженцев на поверхность. Конечно, крайний западный лифт был весьма далековат, но большая часть остальных, находившихся гораздо ближе, по неведомой причине отключилась и больше работать не собиралась.
-Ненавижу троггов...
Угрозу, вторгшуюся в Гномреган не останавливало ничто. Ни роботы-защитники, ни турели, ни даже радиация. Последнее лишь, как казалось, усиливало их, а что касается остального, на место убитого трогга вставали десять живых. Легионы злобных уродов заполнили Гномреган. И хотя гномы смогли взорвать некоторые туннели, замедлив атаку, трогги искали обходные пути к пище. Живой бегающей пище.
-Ненавижу радиацию...
О чудо! Дыхательная маска, которую кто-то обронил. И хотя в условиях массового заражения радиацией это не сильно помогло бы (излучение вам не газ), это было лучом света в мире тьмы. Может быть, найдется и защитный костюм.
Информация:
Облучение радиацией - тактика борьбы с троггами, предложенная с мекжинером Термоштпеселем. Выражалась в массовом заражении всего Гномрегана радиацией, чтобы остановить троггов. К несчастью, убило треть жителей Гномрегана и сделало город невозможным для обитания. Трогги не пострадали.

Микровейв ползла через тела менее везучих соотечественников - они были убиты радиацией раньше. Люггер остановилась на секунду, чтобы перевести дух и взять с одного тела нож.
-Пусть металл тебе будет пухом, товарищ, кто бы ты ни был. Твой нож мне очень пригодится... - прошептала она, боясь, что у нее отвалится голова, если она будет говорить громко.
Радиация страшно давила на мозг, вызывая головные боли и нестерпимое желание лечь и умереть немедленно, чтобы больше не мучаться. Люггер боролась с этим желанием изо всех сил, сжав всю свою волю в кулак. Потому что если она не выберется сейчас, то она погибнет, и никто ей не поможет.
Чем больше гномка ползла, тем чаще ее посещали видения. Вот родители кричат на нее из-за того, что она выбрала профессию стражника, а не рабочего на заводе дяди. Вот она приносит весть, что она дошла до звания констебля, и они все же как-то мирятся с ее выбором. А вот она в дуэльном клубе, наступает на своего противника, неистово размахивая топорами. Он отступает назад, жмется к стене, потому что ему страшно смотреть на комок ярости, который представляла из себя гномка.
-О, Я ОЧЕНЬ УДИВЛЕН ТЕБЯ ТУТ УВИДЕТЬ. - раздался голос где-то рядом. Из-за спины Люггер вышла высокая фигура в черном балахоне. - ЧЕСТНО ГОВОРЯ, У НАС БЫЛА НАЗНАЧЕНА ВСТРЕЧА ЧАС НАЗАД.
"О нет..." - подумала капрал - "Только не это. Не говорите, что мне теперь чудится Смерть, каким его описывают люди. Это значит, что я полностью, окончательно и бесповоротно сошла с ума."
Фигура, однако, косой размахивать не торопилась, а лишь что-то болтала про зеленый чай, кошек, а затем растворилась в воздухе, как изчезали и все прочие видения.
Прошло пятнадцать минут. Люггер уже не ползла, казалось, что это само мироздание двигает ее на один сантиметр в минуту, причем исключительно из сострадания. В голове у нее раздавались тихие шепоты, негромкий звон, отдаленный гром. Стражница уже не могла отличать правду от вымысла, а вымысел от предсмертного бреда.
-Не могу бороться. - наконец, гномка остановилась. - Идти слишком долго. Я не могу.
В глазах темнело. Стражнице казалось, что она слышит громкий хохот - сам мир смеялся над ней, над ее неудачей, над тем, что она не смогла спасти свою жалкую душонку, над ее именем.
-Что ржешь? - злобно крикнула Люггер куда-то в пустоту, что-то прохрипела, дернулась в последний раз и упала.
А затем, как это обычно бывает после, казалось бы, безнадежных ситуаций, в глаза внезапно ударил яркий свет.
-Эй, посмотрите! Вот эта еще жива. Брызните ей водой в глаза, это ее освежит...
Микровейв не сразу поняла, что происходит. Ее тащили куда-то далеко, вместе с еще чьими-то телами, причем некоторые, как казалось, протухли (впрочем, некоторые протухшие еще дергались, что было еще удивительнее).
-Ей больше всех тут повезло. Конечно, на конкурс красоты "Мисс Гномреган" ее теперь не отправить, зато думать сможет, думаю. Если повезет - еще и двигаться.
"И все же, кто-то там, наверху, очень любит меня. И этот кто-то - Смерть."
Люггер попыталась возмутиться по поводу того, что двигаться она как раз сумеет, причем это докажет, дав наглецу в рожу, но губы не слушались. Свет снова стал меркнуть, а мир изчезать где-то в пустоте.

 

Глава 2.
День, когда родилось зло.

Прошло добрых три года с тех пор, как Гномреган превратился в радиоактивный котел, кишащий троггами и лепрогномами. Многие конечно спаслись, но добрая половина гномов изчезла для своей расы. Люггер спасли гномы в противорадиационных костюмах, искавшие выживших. Прошло добрых пять лет, весьма необычных и странных.

Информация:
Люггер Микровейв, гномка среднего возраста (63 года). Меняет работу примерно раз в неделю. Хорошего образования не имеет до сих пор. Физически сильна и вынослива. Имеет крайне извращенное чувство справедливости.

Капрал стражи в вечной отставке Люггер Микровейв недовольно смотрела на свое отражение в небольшом зеркале.
-Нет, я конечно все понимаю. - обратилась она к собственному отражению. - Радиация есть радиация, но она не могла подействовать каким-нибудь другим образом? Спасибо жрецам, что они вылечили мою кожу, пусть и через четыре года, видите ли, у них полные койки больных, которым гораздо хуже. За первые два года я сумела подавить мои проблемы с речью. Но мои волосы, черт возьми, мои волосы! Что проклятая радиация сделала с моими волосами?
После облучения Люггер не просто поседела. Ее волосы стали белее снега, что крайне бесило гномку, особенно теперь, когда идиотскую форму, не идущую к красному цвету волос, носить было не нужно. Глаза тоже пострадали: они болели от яркого света, постоянно воспалялись так, что не помогали даже прописанные врачами капли. Казалось, что они только усугубляли вечные боли.
-Чтоб ты сдох, Термоштепсель, твоя рожа навсегда останется в моей памяти. Выкосил половину гномов практически собственноручно, а потом еще и не пришел к ответу! Хотя, спасибо Великой Шестеренке, что у меня третья рука не отросла.
Монолог Люггер прервал возмущенный голос дварфа-трактирщика, желающего обрушить на гномку свой праведный гнев по вполне ясному поводу.
-Люггер, черт дери в... Люггер Микровейв! Ты собираешся выходить на работу? - внезапно, дрожащий от гнева голос трактирщика поменялся, теперь он был настолько масляным, что им можно было смазать рельсы Стальгорн-Штормград. - Нет, я все понимаю... Разносить напитки не самая интересная работа. Я всегда понимаю, когда д... гномам требуется отдых. Думаю, я смогу тебе его предоставить, уволив тебя к чертовой матери.
Гномка недовольно фыркнула и с крайней неохотой накинула платье официантки. О да, теперь она работала официанткой в трактире. Оправдать этот идиотизм можно было только тем, что перед этим она перепробовала почти все профессии, но ни на одной она не продержалась больше недели. В стражу ее не взяли сразу - не вышла, видите ли, ростом.
Спустившись из своей комнаты вниз, намеренно сотрясая ступеньки лестницы, Люггер подошла к прогнившей деревянной стойке и взяла поднос.
-Ну что, кто хочет выпить? - обратилась она к сброду посетителям таверны. Ее голос заглушил гул, по которому сразу стало ясно - сегодня работы будем много.
Все шло нормально. Пока что.
Кто-то распахнул ногой дверь в таверну, чем не вызвал особого внимания, ведь практически все посетители входили именно так. В помещение вошли четверо: высокий человеческий мужчина с острой черной бородкой, двое практически одинаковых коренастых дварфов с ружьями и гном в черном, крутивший в руке нож (последнего чуть не зашибло дверью). От группы совершенно явно веяло криминалом, каждый из них как бы говорил нам: "Я опасен, так что не подходи".
-Пора платить, Аймор. - прямо с порога сказал трактирщику человек. - Господин Ларс уже достаточно крышует тебя без оплаты. Ты задолжал уже за два сезона, а господин Ларс не любит ждать.
И хотя прошло буквально пара секунд, человек успел преодолеть расстояние от порога до стойки. Группа неторопливо пошла за ним. Хотя трактирщик был краснокож от природы, он побледнел как Смерть.
-Я... Я... У меня нет сейчас денег! Приходите завтра! - Люггер невольно отметила, что деньги у трактирщика были, причем довольно немалые. Другое дело - он не хотел с ними делиться.
Бородач усмехнулся. Судя по виду, ему явно нравилась работа рэкетира. Он сделал еще несколько шагов вперед и посмотрел на дварфа сверху вниз.
-Нет денег? Без проблем. Мы же друзья, Аймор. А друзья прощают друг-другу все. В таком случае, заплатят господа в трактире. А потом мы поговорим с тобой наедине, хорошо?
Люггер прекрасно понимала, что происходит. Шестилетний стаж работы стражником буквально орал, что сейчас происходит не просто ограбление, а ограбление, которое в скором времени будет подкреплено смертоубийством. Гномка медленно отходила в темный угол, где хранилось самое страшное оружие во всем Стальгорне, хотя очень немногие считали его таковым. Но в способных руках все что угодно может творить чудеса.
-Мы не будем платить. - громко, специально чтобы услышали все, сказала она, удивляясь собственной наглости.
Бандиты повернулись к ней, чего только и ждала Микровейв.
-А это еще кто? - лидер шайки кинул взгляд на седую гномку в платье официантки. - Не мешайся, пока мы тебя не грохнули. Или не сделали чего по хуж..
Наконец сумев найти в себе достаточно храбрости, капрал взмолилась всем богам и вскинула руку...
-АРРРРРРРГХ! - результат не заставил себя ждать. Человек, даже не успев закончить фразу, упал на пол и закатался по каменным плитам, держась руками за мгновенно покрасневшее лицо.
Подумать только, жестяной чайник, наполненный кипятком, может стать по-настоящему грозным оружием в руках официантки. Шайка несколько секунд находилась в смятении, а потом бандиты выхватили оружие, намереваясь порубить Люггер на мельчайшие кусочки.
Этих нескольких секунд смятения хватило, чтобы дварфы, составлявшие большую часть посетителей таверны, выхватили свое оружие и уже вовсю целились в незадачливых рэкетиров.
Аймор не был доволен, совсем нет. Так сказать, он был раздражен. А если правдивее - он хотел сжечь все вокруг (его останавливало только то, что он копил золото на эту таверну восемь лет) в очищающем пламени, а еще - задушить гномку, которая стояла перед ним, пытаясь сообразить, что же она сделала не так.
-Люггер! Люггер Микровейв, чтоб тебя в Подземном Мире черти драли, я тебя ненавижу! Нет, чтобы сбежать. Они бы не стали тебя преследовать, о тебе бы даже не вспомнили. Но нет! Обязательно было корчить из себя героиню. Ты думала, что дальше будет? Нет? А я думал. Сейчас этот урод, Ларс, будет ждать возвращения своей шайки. А когда она не вернется, он поймет что произошло. А ты знаешь, что будет потом? Знаешь? Меня убьют, вот что будет!
Прошло несколько минут молчания. Аймор более-менее успокоился, а потом сказал.
-Мне осталось жить пару дней. За эти пару дней я позабочусь, чтобы ты не нашла работу. Нигде и никогда! Ты уволена, Люггер. Убирайся немедленно, потому что если ты тут останешься еще на секунду, я тебя придушу.

Глава 3.
Размен душой

Люггер испытывала лютую и бешенную ненависть ко всем разумным существам. Первая причина ее ненависти заключалась в том, что ей было шестьдесят два года, а она ничего не успела сделать в этой жизни. Второе объяснение заключалось в том, что она жила в трущобах, потому что больше не могла заплатить за аренду даже крохотной каморки в более приличном районе Стальгорна, потому что у нее не было ни одной монеты, достоинством больше медной.
Перебивалась гномка как могла — стирка, сбор макулатуры для непонятных ей целей, когда, как ей казалось, приближалась голодная смерть, она не брезговала и мелким карманничеством. С точки зрения бывшей стражницы все было вполне логично: «У них есть все, у меня — ничего. Кроме того, совесть меня не накормит.» А затем она лишилась даже этого.
В очередной раз шнырнув в переулок, Люггер столкнулась нос к нос с коренастым чернобородым дворфом, преграждавшим проход дальше.
-А, тебя я и искал. - бородач схватил неистово вырывающуюся гномку за шею и приподнял над землей. - Говорю простым и понятным языком — Черным Лампам не нравится то, что ты работаешь на их территории. Еще раз появишься в этих трущобах — и я лично вышибу из тебя дух.
-Скорее я из тебя. - Люггер неистово заколотила ногами по пузу противника, желая заставить его ее отпустить.
Дворф хохотал так долго и сильно, что на второй минуте даже немного посинел. Переведя дух, он приподнял глаза и заплетающимся языком ответил:
-Правда? Может быть, у тебя есть оружие, девочка? - дворф размахнулся и швырнул Микровейв на пол, практически мгновенно растеряв чувство юмора. - Я ясно выразился. Еще раз тебя увидят — тебе не жить.
Люггер ощутила слабый тычок в области бока.
-Эй, ты там жив... жива... Живо? - осведомился некто, тыкнув в нее палкой еще раз.
Гномка ответила тихим стоном. Вот уже вторую неделю она не могла найти в Заброшенном Гроте ни еды, ни нормальной одежды, ни денег, чтобы купить первое или второе. Сострадательных товарищей в Гроте было мало, а путь на площади, где можно было попросить милостыню, пролегал через трущобы со всеми вытекающими. Она представляла из себя жуткое зрелище — седые волосы спутались и превратились в нечто кошмарное и напоминающее перекати-поле, бесформенные лохмотья изорвались, а сама она боялась двинуться лишний раз, чтобы не вызывать у себя сильные головные боли. Короче, ее можно было описать одним словом - «оборванка».
Третий тычок.
-Есть хочешь? - голос смолк где-то на полминуты, а затем продолжил. - Да? Я почему-то так и подумал.
Каждый день начинался одинаково — пробуждение, скудный, но завтрак, получение сумки, в которую было категорически запрещено заглядывать, затем — отправление сумки к адресату на другом конце грота и возвращение домой с сумкой, нагруженной чем-то очень тяжелым, отдых, а затем ужин.. Этот день тоже не отличался бы от других, если бы не одно но.
Люггер неслась по гроту с бешенной скоростью, не обращая внимания ни на что, кроме как на мысли о том, что время ограничено. Нужно было успеть добежать и туда, и обратно, да еще и вернуться по-раньше, поскольку мастер Тубелькрут заявил, что ей нужно будет перенести еще пару посылок по гроту, да и к тому же опоздания карались довольно жестоко. Гномка бежала настолько быстро, что не заметила того, как споткнулась, лишилась пола под ногами и полетела по воздуху, а после стала стремительно приближаться к земле.
Пропахав носом несколько метров, Люггер подняла глаза и заметила, что содержимое сумки высыпалось наружу. Она собиралась было уже положить вещи обратно, но затем ее взгляд привлекли какие-то непонятные символы на свитках. Это могло значить одно из двух — либо Тубелькрут маг, либо просто ученый. Хотя, если очень хорошо напрячь мозги, то можно сделать вывод, что ученые селятся ближе к кварталу исследователей, а не в Гроте, верно? А могущество преволшебнейшего господина открывало просто волшебные перспективы.
Примерно через неделю, все это время набиравшись храбрости, под покровом ночи Люггер на цыпочках подошла к комнате мастера и как будто случайно ударилась ногой о дверь. Никакой реакции. Гномка тихо отворила небольшую дверцу и заползла внутрь.
Ее взору предстало довольное аскетичное убранство — письменный стол с многочисленными колбами (в темноте Люггер казалось, что у одной из них есть наконечник), наполненными чем-то очень подозрительным, железная кровать, на которой Тубелькрут мирно спал, множество лежащих друг на друге сумок и огромный книжный шкаф, ломящийся от количества томов. А вот это ей и было нужно. Гномка осторожно подошла по-ближе к шкафу и стала осматривать названия на переплетах, рискуя навсегда испортить зрение. «Основы магии П. Р. Идура»... Как раз то, что нужно! Аккуратно взяв томик с полки, гномка крадучись направилась в свою каморку, крепко закрыв за собой дверь.
Жизнь Люггер существенно изменилась — днями она носилась с сумками то к одному адрессату, то к другом, пользовалась плодами "доброты" мастера, питаясь аж один раз в день и убиралась в доме, а ночью пробиралась в запретную комнату мастера, ставила старую книгу на место и брала новую, чтобы погрузиться в тайны магии еще глубже. И ее не смущало то, что многие книги были о демонах — врага нужно знать в лицо, верно?
Гномка не только заучивала книги Тубелькрута, она еще и переписывала наиболее важные (или невозможные для понимания на то время) моменты в свою книгу, к которой позже неоднократно обращалась,
А через два с половиной года гномка решила, что время ее работы на чернокнижника пришло к концу. Теперь можно было не боятся покидать грот — она была уверена, что разберется с любой угрозой, которую встретит. Оставив на своей кровати короткую благодарственную записку за доброту гнома, она вышла из дома мастера с одной лишь мыслью в голове: «Пусть устрицей мне будет мир, его мечом я вскрою!». Либо этот мир должен был подивится ей, подобно могучему герою, либо она заставит его удивится. Любыми способами.
И Люггер была крайне удивлена, когда по дороге к Кварталу Общин встретила очень знакомое лицо. Это был могучий дворф с пышной черной бородой, заплетенной в косы. Его одежда состояла из кожаной брони с заклепками, которые совершенно явно должны были символизировать его могущество. В руках у сего дворфа было двуствольное ружье, которое мгновенно было направлено на гномку.
-Надо же. И через два с половиной года ты все-таки набралась храбрости. - в голосе чернобородого слышалось приятное удивление. - Я то думал, ты уже померла с голодухи. Нашла себе любовничка, который тебя прикормил?
-Не твое дело. -  холодный голос Люггер просто поражал своей наглостью. - Уберись с моей дороги пока цел.
-А знаешь ли ты... - головорез аж присвистнул от удивления. - Что мне достаточно нажать на курок, чтобы твои мозги покрыли стену, мхм?
Люггер не стала отвечать. Резким движением руки она оттолкнула дуло ружья от своего лица — и вовремя, потому что оно почти мгновенно сделало выстрел. Схватившись за дуло, Люггер решила первый раз применить заклинание публично, а не таясь даже от насекомых, под кроватью. Она мысленно покинула этот мир в поисках абсолютного покоя, погрузилась в кратковременную медитацию, отрешилась абсолютно от всех эмоций. После этого она, нараспев зачитав заклинание, обращающееся к нужному источнику арканы, начала изменять мир чудовищными усилиями воли. Пространство вокруг ее левой руки — той самой, которой она держала ружье, вдруг преобразилось — как будто все видившие это (а это была Люггер, головорез и нищий, прижавшийся к стене в надежде, что его никто не заметит) смотрели на ружье в увеличительное стекло. Затем пространство снова изменилось, но на этот раз — скукожилось, скривилось, чуть ли не вывернулось наизнанку. Воздух вокруг пальцев Люггер накалился, а затем раскалился и металл, который она держала в руке. Дуло начало плавится, гнуться как пластилин в руках гномки.
-Итак, ты до сих пор уверен... - Люггер невольно отметила, что по ее ощущениям это все заняло гораздо больше времени, чем две секунды, хотя окружающая реальность настаивала на обратном. - ...что можешь меня застрелить?
Бородач не ответил, а лишь откинул ружье в сторону, схватившись за нож. Сделав быстрый выпад, он не учел размеров противника — так проскользнула под его рукой, а затем вонзила свой небольшой нож, взятый из «дома», уже в него.
-Ты никому не причинишь вреда. Никогда.
Отбросив истекающее кровью тело в сторону, Люггер направилась навстречу новой жизни. И она была уверена, что эта часть ее судьбы будет лучше.
Знала бы Люггер, что ее, казалось бы, безобидные путешествия по Гроту туда-сюда с сумками наперевес, окажут довольно существенное влияние на ее судьбу, а самой страшной ее ошибкой было выучить первое заклинание, она бы немедленно отправилась на купание в жидком металле Великой Кузни. Но она всего этого не знала, так что смело шагала вперед.

 

Глава 4
Вниз до упора.

Информация
Люггер Микровейв — гномка, шестьдесят четыре года. Неофит Длани Рассвета. Обладает очень-очень извращенным чувством справедливости. Вспыльчива и несдержанна. Погибла во время защиты Собора во время Дня Гнева.

Люггер не помнила, как сюда попала. Она помнила только свою боль, свой парализующий страх и свои вопли ужаса и боли. Она помнила белую мостовую Штормграда, залитую кровью защитников, темные от туч небеса и врага. Жестокого, злого и безумного врага, загнавшего ее в угол. Она командовала кем-то, стояла за баррикадами и кричала какие-то глупые лозунги. Они набросились на нее, а дальше была только темнота. И вот Люггер оказалась здесь, в Акерусе, под бдительным надзором инструктора Разувия, следящего за каждым ее шагом. Она плохо помнила дни, которые здесь проводила, еще хуже она помнила то, за что она оказалась здесь, в Кругу Недостойных, в цепях и без возможности вырваться. Скорее всего, она не сумела оправдать надежд инструктора. Или, что еще хуже, проиграла в тренировочном поединке с другим рыцарем смерти. Это уже не имело абсолютно никакого значения, ведь она будет гнить здесь то тех пор, пока не сойдет с ума окончательно. Или пока не придет рыцарь смерти, которому нужно ее убить для продолжения обучения.
Иногда Микровейв задумывалась о том, кем она была раньше и как здесь оказалась, но это вызывало только страшнейшие головные боли, которые было невозможно терпеть. Она часто молила о смерти проходящих мимо рыцарей, но они лишь равнодушно смотрели на нее, а затем шли дальше. Но вот момент настал.
К ней приближался кошмар из кошмаров - орк с пепельно-серой мертвой кожей, острыми клыками, которыми он был способен перекусить шею гнома, и безразличным взглядом, выражающим только одну мысль: "Тебе конец". Одного его удара было, кажется, достаточно, чтобы вбить гномку в землю. Может, он убьет ее, не дав поднять рунного клинка, лежащего всего в метре, а может убьет даже не снимая цепей.
Повезло. В его руках блестел серебристый ключ, которым он отпер замок, а орк терпеливо дождался, пока Люггер не поднимет с пола некрополя рунный меч. Пока гномка надевала на голову капюшон, чтобы не было видно ее полного страха взгляда, она думала, как отсрочить свою смерть. Орк отошел по дальше, что значило одно - он применит арканное заклинание хватки смерти, чтобы перенести Люггер в центр Круга, что было довольно глупым ходом - у Люггер было больше пространства, чтобы было куда отступить. Так и случилось - в следующую секунду гномка обнаружила, что забавно дрыгает ногами в воздухе, а затем то, что над ней как гильотина поднимается меч орка. Люггер прыгнула в бок, чтобы не быть перерубленной пополам. Теперь у нее было время, пока орк не поднимет тяжелую железку снова, чтобы атаковать самой. Идти в ближний бой было явным самоубийством, поэтому Люггер отскочила на пару метров назад. У нее было время, чтобы применить что-нибудь дальнобойное. К примеру - заковать орка в лед.
Может показаться, что это задача простейшая. Прочитать пару волшебных слов, "высвободить руну" - и все готово. Но на деле даже такая пустяковая с виду задача оказывалась сложной. Заклинания требовали железного спокойствия, любые слабейшие проявления эмоций, будь то злость или волнение, сводили волшебство на нет. Люггер закрыла глаза и попыталась представить, что она находится не здесь, а где-то вдали, среди звезд... Она смотрит на саму себя, на Акерус, на Азерот сверху и чувствует небывалое спокойствие, присущее только тем, кто либо мертв, либо научился чувствовать одновременно свою ничтожность по сравнению с миром и смирение с этим. Люггер забыла об орке, который сейчас поднимал топор над ее головой, об Акерусе, о Короле-Личе, подчинившем себе разум гномки. Она только тихо произносила магическую формулу, нужную для привлечения арканной энергии. Люггер ощутила огромную силу арканы, которую нужно было пропустить через себя, дать ей форму, использовать только ту часть, которую она сможет удержать под контролем. В эти короткие мгновения Люггер чувствовала свое всемогущество, хоть и ложное. И наконец Люггер завершила заклинание, резко выбросив руки вперед, лишь после этого открыв глаза и начав осмысливать, что происходит здесь и сейчас.
Топор орка застыл в сантиметрах пятнадцати от ее шеи. На лице врага застыло выражение торжества, но это было последним, что он успел ощутить в своей жизни. Через несколько секунд лед, сковавший орка, растаял, и Люггер смогла добить упавшего на каменный пол орка, вонзив ему меч в спину.
Гибель этого врага ознаменовала новый период в жизни Люггер - период, когда она начала службу Королю-Личу. После победы над орком, проходившем посвящение, ей вернули ее рунный меч и место в армии Плети.
Это была вершина воинской карьеры Люггер, другой просто быть не могло. Как предсказывал Дарион Могрейн, будет эпическая битва, которой Плеть ознаменует свое победное шествие по миру. Две армии: презренного Серебряного Рассвета и победоносной Плети выстроились против друг-друга, бойцы каждой оценивающе осматривали (за исключением тех, кто воспринимал своих врагов только как корм) друг-друга. В то время как на стороне паладинов стояла гробовая тишина, немертвые ворчали, булькали, хрипели и вопили, и только по воле хозяина не вступали в бой. На огненно-красном небе не было птиц, потому что всех, кто раньше тут водился, вытравили Чумой. Трава пожухла - урожая здесь точно не будет. И от исхода битвы зависела не только судьба этой земли - вернется сюда жизнь или исчезнет навсегда, но и судьба Азерота. Кто кроме Рассвета сможет противостоять Плети? Альянс, Орда? Они будут больше грызться между собой. А паладины Рассвета - реальная угроза, победа над которой ознаменует то, что нежить непобедима. Именно об этом думала Люггер, скептически осматривая противостоящие им силы. Люди, ночные эльфы, таурены...
"Нет" - твердо решила Люггер - "Как только мы победим, со всем этим будет покончено раз и навсегда. Никакого Света, никаких паладинов. Только абсолютная власть Плети над всем миром, как и должно быть по логике. В конце-концов, если хорошенько подумать, то Плеть это, во-первых, лучшая армия, которой не нужно ничего, кроме постоянных пополнений, и идеальный порядок, который обязан воцариться над всем миром. Только сметем этих противных паладинов - и все."
А затем размышления Люггер прервал приказ об атаке.
Раз - упыри сорвались с места и прыгнули на много метров вперед, приземлившись примерно в середине армии врага, прорвав строй. Два - горгульи взлетели вертикально вверх, подняв тяжелые саронитовые бомбы в воздух. Три - вурдалаки преодолели все расстояние до врага и врезались в его плотные ряды подобно клинку. Четыре - в бой вступили громадные поганища, буквально кишащие идеями о том, что именно рыцарю света нужно оторвать, чтобы он забавно дергался. Пять - рыцари смерти обнажили рунные клинки и бросились в битву, сверкая доспехами. Шесть - лично Дарион Могрейн издал боевой клич и поднял над землей легендарный Испепелитель, оружие возмездия, символ грядущей победы.
Однако у врагов тоже были мощные войска - и как бы не была сильна Плеть, потери она несла. То и дело кто-то из паладинов убивал некромантов, контролирующих нежить, а некоторые сорвиголовы вступали в бой с лучшими рыцарями смерти и, что удивительно, часто побеждали. Но у Плети все еще было десятикратное преимущество, а даже если бы оно отсутствовало, на стороне Плети есть главный козырь - Испеп...
-Испепелитель не слушается меня! - этот крик на мгновение даже заступорил рыцарей смерти. Оружие не слушается хозяина?
Люггер тоже замешкалась, и чуть не поплатилась за это жизнью - в нее влетел могучий человек, закованный в сверкающие доспехи. Если бы рыцарь не успела бы отпрыгнуть в сторону, молот паладина оставил бы от нее только мокрое место. Такого терпеть нельзя - а значит, нужно контратаковать, пока паладин не сообразил, что не убил своего врага. Микровейв что есть силы размахнулась и метнула в голову противнику топор, который, однако, не оказал желаемого эффекта, а просто сбил с рыцаря шлем. Но этого было достаточно - Люггер решила использовать магию. К примеру, знаменитый лик смерти. Она на секунду отвлеклась от боя, полностью отрешилась от мира, отправилась к звездам, к аркане, где имеет значение только покой... А затем преисполнилась ненависти и презрения. Какой смысл осторожничать с арканой, если можно взять и атаковать, прочитав нужные слова? В этом и заключается суть лика. Быстрая и яростная атака, не создающая сложностей, не требующая покоя... Призрачный череп, трясущий челюстью, как будто посмеиваясь над своим противником, полетел в человеческого паладина, мгновенно изуродовав его лицо.
Краем глаз Люггер заметила, что ряды Плети стали как-то заметно редеть. Если раньше преимущество Плети было десятикратным, то теперь от силы пятикратным. Быть может, армия разделилась? Другого объяснения просто не было.
А пока Микровейв раздумывала над этим вопросом, ей по виску ударил тот самый паладин, вздумавший подняться с земли и все-таки расправиться с противником.