— Так, ну что тут у нас… Леверинесс Кристалл, жрица, вольнонаемная. Необычная у Вас фамилия.

— Так точно, сэр.

 Всполохи пламени играют на веселых лицах. Вокруг праздничного шеста с невероятной скоростью кружатся люди и пара залихватского вида гномов. Чуть в стороне Волча и какой-то дворф перебрасываются факелами. Болит голова. Все мельтешит и сливается в однообразное месиво красок, голоса превращаются в гул… Летси привычно прикрыла глаза и прижала ладони к ушам. Если так не сделать, вскоре перед глазами потемнеет, начнут вспыхивать разноцветные огоньки, а потом она опять очнется в белой палате, над ней будут кудахтать доктора и жрецы c шаманами и опять запретят ходить на праздники. Запрут в четырех стенах и не отпустят даже с Волчей.

— Burn, fire, burn! — прошептала какая-то женщина, завороженно глядя на костер. Летси немедленно развернулась к ней.

— Вы меня звали?

Женщина удивленно посмотрела на ребенка.

— Нет, малышка, с чего ты взяла?

— Вы два раза повторили мою фамилию. Берн.

— Ах, это… — женщина добродушно рассмеялась. — Нет, дитя, я не звала тебя. Burn — старо-араторское слово. Оно означает «гореть» или «пылать».

— Пы…лать? — малышка отчего-то нахмурилась.

— Да, милая. Ты не знала?

— Нет, — угрюмо отвернулась Летси.

Голова разболелась еще больше, но девочка на сей раз не позволила себе расслабиться, как ее учили. Напротив, она сконцентрировалась, выцепляя взглядом жонглирующую Волчонку. Так. Она уже просто стоит. Улыбается. Ей все аплодируют. Шаг к ней. Еще шаг. Заметила. Идет навстречу.

Темнеет в глазах. Сесть немедленно, иначе…

Малышка еще успела почувствовать, как ее подхватили сильные руки.

— Летси, ты что? О наару, тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра!..

Вопреки опасениям, Летси не заперли и не запретили посещать праздники. Только Волча с виноватым видом всю ночь просидела возле ее постели, шепча молитвы. Приступ прошел только на следующий день. Мир перестал замирать и вновь нестись с бешеной скоростью. Летси уже осмысленно открыла глаза, и Волчонка тихонько сжала ее руку.

— Ну, как ты? — тихо спросила дренейка.

— Порядок, — отозвалась девочка, переводя дыхание.

— Кушать будешь?

— Не хочу пока… Волча, дело есть, — Летси решила брать таурена за рога и сразу заговорила о самом важном. О том, что не давало ей покоя со вчерашнего дня.

— Слушаю, — дренейка подсела поближе.

— Можно мне имя сменить до того, как я официально стану жрицей, как ты?

— Э-э-э… — вопрос застал Волчонку врасплох. — Я думаю, можно, но… зачем тебе это? Леверинесс — очень красивое имя!

— Имя — да, а фамилия? — горячо откликнулась Летси, от волнения привставая на кровати. — Берн со старо-араторского переводится «пылать»! Мне вчера тетя сказала!

— Ну и что? — недоумевала дренейка. — Почему из-за какого-то перевода тебя вдруг перестала устраивать фамилия твоих родителей?

Летси замолчала, глаза ее внезапно стали колючими. Девочка откинулась на подушку и зло процедила:

— Я не хочу иметь ничего общего с Легионом. Тем более, фамилию. Уверена, папа и мама меня бы поняли.

— Вот как… — Волчонка вздохнула одновременно с пониманием и сочувствием. У самой в свое время были похожие проблемы. — Ну, а какую ты хочешь фамилию?

— Я хочу, — глаза Летси подернулись мечтательной дымкой, — чтобы меня звали как кристаллов, которым ты молишься.

— Наару?

— Нет! Они же ни на кого не орут. Они — Кристаллы! Я хочу назваться в их честь!

— Леверинесс Кристалл? — Волча так и расплылась в улыбке, поражаясь непоколебимости детской логики. — Хорошо. Не беспокойся, я все устрою.

— Точно? — подозрительно переспросила Летси, буравя жрицу взглядом.

— Точно. Обещаю, — серьезно кивнула Волчонка. И с удовольствием отметила, что человеческое дитя, наконец, расслабилось.

— Ну, тогда можно и поесть, — заключила успокоенная девочка. — Что у нас там на завтрак? А лютню мне сегодня дадут? А…

— А родились Вы в Лордероне. Общеобразовательное учреждение… Шаттратская гимназия? Почему?

— Потому что я там училась, сэр.

— И каким ветром Вас занесло в Запределье?

— Военным, сэр. Вместе с родителями.

— Ты с ума сошла? — Альфредус наворачивал круги по комнате. — Ты хоть соображаешь, к-у-д-а мы отправляемся?

— Я знаю, Альфи, я все знаю, — Леридан со слезами на глазах прижимала к себе всхлипывающую дочурку. — Прости, я не могу ее бросить. Ее нельзя здесь оставлять, я не понимаю, почему, но нельзя!

— Мы же можем погибнуть в любой момент! Ты и нашу дочь хочешь подставить под удар?

— Нет, нет, — жена отчаянно мотала головой, — но здесь нельзя, здесь еще опаснее, еще хуже… только отсрочка, здесь…

— Ладно, хватит, — Альфредус подошел ближе и обнял их обеих. И, скрепя сердце, добавил через минуту: — Хорошо, мы идем все вместе.

— Они живы?

— Погибли при исполнении, сэр. Меня вместе с другими беженцами отправили в Шаттрат и определили в приют.

— Тьма им в рыло, заряды вышли, — злобно произнес Альфредус, в очередной раз припав к земле и отбрасывая бесполезное оружие. Леридан не сказала ни слова. Сосредоточенный взгляд был устремлен вдаль, она наблюдала за приближающимися армиями Пылающего Легиона.

— Альф, — изменившимся, суровым голосом выговорила жена… нет, соратница, — нужно передать сообщение в Оплот. Если эти, — Леридан кивнула в сторону демонов, — дойдут до наших, всем конец. Налаживай связь. Я прикрою.

— На это уйдет время.

— Так не теряй его, Саргерас побери! — прорычала жена, приподнимаясь из-за камня и тут же снова прячась. Над головами супругов пролетел огненный смерч.

— Ах, чтоб тебя, — яростно зашипела Леридан. — Ну, погодите у меня, мерзавцы эдакие. Контроль разума!

Шедшая впереди тяжелая демоническая машина на гусеницах внезапно остановилась. Управлявший ею орк покрутил башкой. А потом медленно и тяжело повел адское изобретение на ближайших соседей. Те утробно взревели и бросились на машину, пытаясь добраться до недавнего союзника. Также медленно, словно нехотя, орк двинул рычаги, уводя машину из-под удара, и наехал на демонов, топча тяжелыми гусеницами визжащих тварей.

Неразбериха с эпицентром возле хаотично мечущейся машины вспыхнула моментально, как только толпа свирепо налетела на нового врага, в горячке битвы давя друг друга. Бесполезно орали командиры. Как ни щелкали своими пультами растерянные
мо'арги, остановить заартачившийся механизм не удалось. Орк на машине передавил пару десятков соратников, прежде чем мо'арги плюнули на бесполезное занятие и банальными криками натравили на поганого предателя другие машины. Пока их водители соображали, что к чему, стреляли в гущу своих же войск, пытаясь достать непокорного собрата, душили гусеницами бестолково разбегающуюся толпу, проходили драгоценные секунды, за которые Альфредус сумел настроить передатчик.

Леридан тихо вскрикнула, хватаясь за голову и скрючиваясь на земле. Кто-то из легионеров все же добрался до неуемного орка и размозжил его клыкастую голову, после чего Леридан просто выкинуло из умершего разума. Для жрицы, избравшей путь Послушания, подобные фокусы с заклинаниями Забытой Тени даром не прошли. Казалось, мозг насквозь прошили молнии.

— База, сверхсрочно, Грифон-4, — зазвучал уверенный голос мужа. — В квадрате Д-7 армия демонов, движутся к Оплоту. Повторяю, в квадрате Д-7 армия демонов, движутся к Оплоту…

От приводящей себя в порядок армии Легиона бесшумно отделились две крылатые тени. Демоны подлетели к укрытию людей со скоростью звука.

— Щит… — из последних сил прошептала Леридан, накладывая на мужа защиту. Демоны синхронно извергли огонь из призрачных глоток. Пламя обтекло фигуру мужчины, оставив от женщины лишь горсть пепла. Альфредус не позволил мысли о том, что его любимая мертва, проникнуть в мозг. Голос мужчины даже не прервался, продолжая твердить в передатчик спасительные слова:

— База, сверхсрочно, Грифон-4. В квадрате Д-7 армия демонов, движутся к Опло…

Следующего пламенного выдоха не пережил и Альфредус…

— Ох, войны эти, девонька, не одну жизнь унесли… Вон у нас в Штормграде тоже сиротский приют имеется. Вроде того, где ты жила.

— Простите, сэр, но я в приюте почти не жила. Госпиталь.

— Что?

— Болезнь Шейдера, вторая стадия, — со вздохом констатировала дренейка-врач, отводя взгляд от тяжело дышащей девочки. — Периодические лаговые приступы. Необходимо лекарственное поддержание организма, длительное лечение, после реабилитация и… молитвы. Это все, что мы можем сделать.

— Милая, вообще-то это прямое противопоказание для…

— Я уже здорова, сэр. Сами посудите, с  подобным действующим диагнозом меня не то, что в Академию Святого Света, даже в Высшую жреческую школу не допустили бы.

Волчонка, доставившая девочку в Шаттрат из Оплота Чести, горестно покачала головой.

— Я могу чем-нибудь помочь?

Врач задумалась, наморщив высокий синий лоб.

— Знаете, — вдруг заговорила дренейка, — пожалуй, можете. Девочке постоянно будет необходимо лекарство, один из ингредиентов которого трудно достать. Особенно сейчас. Вот… — врач записала название на бумажке и, подумав, несколькими четкими штрихами нарисовала пояснительную картинку. — Держите, — дренейка отдала Волчонке листик. — Если найдете где-нибудь…

— … вот это растение, принесите мне, пожалуйста, — просила Николь Бартлетт, попечительница сиротского приюта, очередного Искателя приключений. Тот без возражений кивал, бросал быстрый взгляд на бумажку и уходил по своим делам. Иногда они возвращались с растениями. Иногда не возвращались вовсе. Как повезет.

— В Вашем аттестате указано, что Вы владеете талассийским языком. Чем обусловлен подобный выбор?

— На самом деле, я ни на каких языках, кроме всеобщего, не разговариваю, сэр. Просто по программе Шаттратской гимназии для получения аттестата необходимо было выучить хотя бы один иноземный язык. Я выбрала талассийский потому, что его толком не знал никто из преподавателей. Надеялась таким образом проскочить на экзамене.

— Проскочили?

— Не совсем, сэр.

— Да уж, подподлили мы тебе, — Лейтрисс Тень Рассвета, полиглот, один из лучших лингвистов Азерота, не сумела удержаться от смеха. — Не вовремя пришли.

— Лучше так, чем штурм Шаттрата, — улыбнулась в ответ Летси. — Мир важнее, чем какой-то там выпускной экзамен.

— Все равно тебе мы свинью подложили козырную. Это ж надо было вашей гимназии додуматься набрать на экзамен по талассийскому комиссию из числа носителей языка среди Провидцев! Как сдавать теперь будешь?

— Ай, — отмахнулась Летси, — все равно бы завалила. Я в талассийском ни бум-бум. Не даются мне языки. Хорошо, хоть алфавит знаю и читаю кое-как.

— Ты из-за этого трижды на второй год оставалась?

— Нет, это по болезни. Я же рассказывала, как для меня тут всем миром местную флору выдергивали!

— Ну тогда… Давай я с тобой еще позанимаюсь, — мужественно предложила эльфийка крови. — Хочешь?

— Ты сама не хочешь, — отрезала девушка. — Ведь занимались уже, а толку? Ты же видишь, я стараюсь, но у меня ничего не получается!

— Вижу, — тяжко вздохнула Лейтрисс. — Но все  же давай хотя бы попробуем. Как будет «солнце» по-талассийски?

— Э-э-э… — лицо Летси отобразило усиленную работу мозга. — Синдорэй?

— Нет. Давай, ну ты же поющая у нас, вспоминай «Плач Высокорожденных». Первая строка как звучит?

— Анарэла, анарэла, белорэ, синдорэй! — скороговоркой протрещала Летси.

— А перевод? — эльфийка с трудом не поморщилась от ужасного акцента.

— Сейчас… «Имя Света…», — Летси беспомощно взглянула на Лейтрисс.

— «Во имя солнечного света…», — со вздохом подсказала эльфийка.

— Ой, точно!

— Дальше, — неумолимо потребовала знаний Лейтрисс.

— М-м… эльфы крови…

— Дети, дети крови!

— А, да-да-да.

— «Во имя солнечного света, дети крови!» Так как будет «солнце» по-талассийски?

— Ну-у-у… синдорэй?! — робко предположила ученица.

Лейтрисс со стоном опустила голову на тонкие кисти. Летси чувствовала себя донельзя глупо.

— Лейт… Лейт, ну прости, я правда не понимаю, как можно все это выучить?

— Запросто, — мрачно пробубнила эльфийка, не поднимая головы, — это как мне, безголосой, петь научиться.

— Ясно, — обреченно вздохнула Летси, машинально стаскивая со стола лютню. Через мгновение до длинных ушек Лейтрисс, по которым, по шутливому признанию лингвиста, в детстве потопталось стадо веселых медведей, донеслись минорные аккорды. Молча слушавшая эльфийка внезапно подняла голову.

— Летси, — задумчиво проговорила Лейтрисс, и девушка оборвала игру, внимая подруге, — а может и получится! Ведь вызубрить песню, как показала практика, ты сумеешь!

— Поверить не могу! Неужели этот идиотский план сработал?

— Я сама была в шоке, сэр! Но кто бы мог подумать, что эльфы крови такие сентиментальные?

Экзаменационная комиссия состояла преимущественно из женщин-эльфиек. Кровавых, разумеется. Один мужчина-эльф затесался туда явно случайно. Лейтрисс незаметно ободряюще подмигнула побледневшей Летси, когда та вышла тянуть билет, и снова вернула на лицо маску строгости, как и положено председателю комиссии.

Рука девушки замерла над столом. Летси вздохнула, опустила руку, так и не вытянув билет. Затем развернулась перед застывшими в немом вопросе экзаменаторами, подошла к своей парте, вытащила из-под нее казенную лютню и села напротив комиссии.

Никто не успел задать сакраментальный вопрос: «Ачойта-азачемта?» Лейтрисс затаила дыхание, волнуясь едва ли не больше выпускницы.

Летси провела рукой по струнам. Послушные ловким пальцам, те издавали ласковые, немного грустные звуки, сливающиеся в прекрасную, столь знакомую всем присутствующим мелодию. Дитя людей не обманула ожиданий, красивым и чистым голосом запевая известную талассийскую песню.

Toki’no mukou

Kaze’no machi’e nee

Tsurete itte…

Летси понятия не имела, о чем поет. Нет, конечно, Лейтрисс, записав слова в личный блокнотик подруги, наскоро пересказала ей и перевод. Только Летси его запомнила по принципу «вроде что-то про любовь». Лингвист на этот факт не обратила никакого внимания. Гораздо больше времени Лейтрисс уделила исправлению акцента девушки. Сейчас Летси идеально выговаривала талассийские слова, но без понимания их смысла песня могла стать механическим исполнением сквернобота, если бы тому вдруг вздумалось попеть. Однако музыку девушка чувствовала великолепно, в нужный момент делая интонационные акценты, наклоняя голову, поднимая глаза и допуская дрожь в голосе. Немалую роль сыграл и тот факт, что песня действительно нравилась Летси.

Снова пауза… многоголосый проигрыш… стоп! Почему он и в самом деле многоголосый? Не выходя из роли, Летси подняла голову и чуть не рухнула со стула. Эльф с благостным лицом по-мужски сдержанно покачивал головой в такт мелодии. А вот женщины-экзаменаторши не только прижимали к мокрым зеленым глазам салфеточки, но и тихонько подпевали. Лейтрисс сохраняла серьезность, не пытаясь встревать.

Летси в одиночестве допела последний куплет, доиграла финальные аккорды, после чего встала и поклонилась комиссии. Эльфы крови разразились аплодисментами и похвалами. Все без исключения поставили Леверинесс Кристалл высший балл за экзамен по талассийскому языку, не задав более ни единого вопроса.

— А как Вы снова оказались на Азероте?

— Привет, дорогая! — Волча стиснула  Летси в крепком объятии. — Ну что, ты готова к самому важному дню в своей жизни?

— Ага, — весело подтвердила выпускница. — Только… знаешь, мне все-таки немного страшно.

— И чего ты испугалась? Поверь, в Высшую школу ты пройдешь. Ты отлично подготовлена.

— Да дело не в этом, — Летси немного сникла. — Просто… тут я жила всю жизнь, а там вообще другой мир… Чужой.

— Вот и неправда, — мягко возразила Волчонка, дружески обнимая девушку за плечи. — Как раз там твой родной мир. И, мне кажется, пришла пора его увидеть.

Летси только вздохнула, в тщетной попытке вернуть себе уверенность.

— Выше нос! — Волча щелкнула подругу по означенной части тела, отчего Летси смешно наморщилась и чуть слышно чихнула. — Прорвемся! Грифон ждет снаружи. Загружаемся?

— Загружаемся, — будущая жрица Света решительно высвободилась из объятий дренейки и подхватила две тяжелые сумки. Волча легко подняла оставшиеся три.

Снаружи их уже готовились провожать. Пришли одноклассники, воспитанники из приюта, врачи из госпиталя, Алдорские жрецы и старавшаяся держаться от них подальше Лейтрисс Тень Рассвета. Ее Летси обнимала последней, но зато дольше всех.

— Не забывай меня, — попросила эльфийка. — И если будет нужно перевести какую-нибудь еще песню, не стесняйся, пиши. Ты знаешь, куда.

— Спасибо тебе за все, Лейт, — тихо прошептала Летси. — Не скучай без меня!

Летси легко вскочила позади Волчи на широкое седло пофыркивающего грифона.

— Старт через десять секунд! — прокричала дренейка. — Провожающие, брысь отсюда! Не дай наару под крыло попадетесь — костей потом не соберете! Вперед!

Грифон взмахнул крыльями и оторвался от земли. Предусмотрительно отошедшая Лейтрисс долго наблюдала за скрывшейся в небе Запределья черной точкой.

— Летси, уж извини мой чуткий слух, но что за песни имела ввиду эта эльфийка? — Волче с трудом удалось докричаться до Летси.

— Кто, Лейт, что ли?

— Ага!

— Мне понравились некоторые дарнасские и талассийские песни. Музыку-то я подобрала, а по поводу слов обратилась к Лейт. Она была настолько любезна, что записала мне тексты с построчным переводом. А я уже переделала их, ну там, рифму подобрала, на музыку положила… Да слышала ты, как я их играю!

— Да, впечатляюще!

— Вот и Лейт так сказала… Волча, — внезапно сменила тон Летси, — спустись пониже, пожалуйста.

Дренейка недоуменно сдвинула тонкие синие бровки, но просьбу выполнила без возражений, осторожно покружившись возле какого-то булыжника, в который намертво был вплавлен кусок железа, подозрительно напоминающий оружие гномьего происхождения. Глаза Летси сверкнули скорбью и ненавистью.

— Летим отсюда, — Леверинесс откинулась на спинку седла, продолжая крепко держаться за поясницу дренейки.

— Родители?

— Да.

Больше Волча не задала ни одного вопроса. Только утвердительно кивнула, когда уже у самого Темного портала Летси обернулась, глядя на картину развернувшейся перед ней нескончаемой битвы, и четко произнесла:

— Настанет день, и я вернусь сюда. И тогда Легион жестоко пожалеет о том, что вообще появился на свет. Веришь?

— Ну что ж, добро пожаловать в Североземье, Леверинесс Кристалл, — вздохнул маршал Макбрайд. — Учителя Академии Святого Света факультета жречества зовут Анетта, она находится в библиотечном крыле Аббатства. И, кстати, Ваш куратор из Высшей школы связалась со мной. Она собирается продолжить обучать Вас и во время Вашего пребывания в Академии.

— Ангелрай?

— Привет, — донесся до Летси знакомый голос. Жрица обрадовано развернулась навстречу симпатичной, совсем еще юной девушке.

— Привет, куратор. Здорово, что ты здесь.