Фракция: Орда. С дружелюбием относится только к троллям и тауренам . К оркам и нежити нейтрально –настороженно. К кровавым эльфам презрительно.
Отношение к Альянсу ненависть.
Внешность: молод, рост чуть менее 2 метров, нескладен, но гибок, клыков почти нет, абсолютно лыс. На лице татуировка.
Особенности: Необразован, но остро чувствует свою выгоду, благодаря природной смекалке. Хладнокровен, умеет скрывать свои эмоции. В любой момент нанесет удар в спину, не моргнув глазом. В открытый бой не пойдет, может часами и сутками выслеживать добычу, ожидая удобного момента для нападения.
Порт жил своей обычной жизнью. Торговые корабли стояли на рейде, по пристани деловито прохаживались боцманы, подгонявшие нерадивых грузчиков. Те, в свою очередь, стремились не торопиться,кому захочется пахать как проклятому под палящим зноем? На набережной, как и всегда, выстроились ряды торговцев. Штормград и Оргримар позавидовали бы такому разнообразию продуктов, доспехов, оружия и всякой всячины. Да что говорить, почти все товары, выставленные на аукционы столичных городов, перевозились отсюда и продавались с безбожной наценкой. Ведь доставка обходилась недешево, порой торговцам приходилось расплачиваться жизнями. Стоило торговому судну чуть отклониться от курса, и на него нападали отлично обученные военному ремеслу пираты Кровавого паруса. Сухопутный же путь пролегал через джунгли, наводненные дикими животными и кровожадными, практически одичавшими, племенами троллей. Такчто столичным торговцам приходилось либо оплачивать дорогостоящий конвой, либо, понадеявшись на чудо, рискнуть проскочить через все преграды самостоятельно.
Вернемся на базар. Среди лотков, как и всегда, было не протолкнуться. Как гоблины умудрялись сохранять тут относительное спокойствие и порядок, уму не постижимо. То и дело, возникали стычки между покупателями и продавцами, между представителями Орды и Альянса, да и просто между перебравшими рома посетителями таверны. Иногда доходило до кровопролития. В этом случае, гоблины, не мудрствуя лукаво, приговаривали к смерти обоих участников конфликта. В назидание остальным, так сказать.
За рынком, как водится, находился район, который все путники старались обходить стороной. Тут, как в ночном кошмаре, ютились отбросы общества. Посреди свалки, в выброшенных торговцами отходах, копошились уже не похожие на разумных существ Изгои. Разжалованные командиры, потерпевшие поражения в битвах, ветераны, чьи тела были изуродованы в сражениях, пьяницы, воры, высланные со своих земель и прочее отрепье обитало здесь. Раз в неделю, когда вонь от отходов становилась невыносимой, свалку вычищали под покровом ночи. Для этого требовалась как минимум рота охраны, да и несколько десятков уборщиков, которые, как проклятые, пахали всю ночь. Удивительно, но за все время, ни разу во время уборки на месте не оказывалось ни одного из сотен изгоев. Каким-то шестым или седьмым чувством они понимали, что необходимо покинуть насиженные места, чтобы утром вновь появиться там и продолжить борьбу не на жизнь, а насмерть. С судьбой, с собой и со своими товарищами по несчастью.
Рынок гудел. Ирчи выбрался из горы банановых очисток и крадучись, прячась за каждой мало-мальски пригодной преградой, направился в порт. «Главное не нарваться на стражу» - стучало у него в висках. Ирчи не помнил, да и скорее всего не знал ни своих родителей, ни своего племени. Он, сколько себя помнил, всегда жил на свалке. Его тощее, несколько нескладное тело обладало одной особенностью, которая особенно ценилась у изгоев. Он был необычайно гибок и мог протиснуться даже туда, куда ни один гном, не пролез. Но сегодня Ирчи не собирался довольствоваться мелочевкой или едой второго сорта. Он всем своим нутром чувствовал, что ему необходимо мясо. И за кусок хорошей туши был готов перегрызть глотку кому угодно. Притаившись за углом одной из рыбацких лачуг, он терпеливо выслеживал добычу. Солнце уже клонилось к закату, но ребенок так и не нашел подходящей жертвы. И вдруг он заметил старика. Старик шел нетвердой походкой к тоннелю, ведущему в джунгли. Ирчи бывал там несколько раз и знал, что первые несколько сот метров вполне безопасны и в то же время пустынны. Он крался за стариком как кошка, совершенно бесшумно, готовый в любую секунду на решающий бросок. Старика он не собирался отпускать так просто. Слишком долго он этого ждал.
Выйдя в джунгли, старик направился к ближайшим кустам, откуда вывел ручного ящера и уже собрался его оседлать. Позади мелькнула чуть заметная тень. Старик насторожился. Огляделся вокруг и решив что ему показалось, продолжил навьючивать ящера нехитрой поклажей.
Ирчи был уже совсем близко. Cхватив тяжелую палку, он, что есть мочи, двинул старого тролля по голове. Старик замер, его голова уткнулась в бок ящера. Ирчи, не медля ни секунды, ударил тролля по почкам. Тот, казалось, потерял сознание. Изгой уже приготовился растерзать немощного старика, как вдруг какая-то сила отбросила его на несколько метров. Поднявшись, Ирчи бросился было к старику, но понял, что не может сделать и шагу. Его ноги были опутаны корнями деревьев, которые неожиданно появились из под земли и не давали пошевелиться. Старый тролль повернулся к Ирчи и стал медленно приближаться. Рана на его голове кровоточила, глаза горели неистовым светом. Подойдя к Ирчи, шаман плюнул ему в лицо.
Корабль направлялся в Кабестан. Обычное торговое судно, шло строго по проторенному маршруту, перевозя в трюме стадо свиней, которое купцы собирались продать в Дуротар. Перед самым отъездом из Пиратской бухты, к трапу подошел пожилой тролль, который нес на руках избитого до полусмерти ребенка. Переговорив с капитаном, старик достал из сумки мешочек медяков и капитан впустил его на борт, не задавая лишних вопросов.
В трюме воняло не лучше, чем на свалке.Ирчи очнулся и попытался встать. Все тело ныло, и лишь через несколько мгновений изгой осознал, что его руки крепко привязаны к щиколоткам, а сам он, лежа на брюхе, напоминает колесо от телеги. Корабль покачнулся на воде и тролль мордой ткнулся в кучу навоза.
- Что, щенок, не нравится? – усмехнулся старик.
Ирчи злобно блеснул глазами.
- Придет время – поговорим, а пока отдыхай – старик нанес ребенку еще один удар посохом. Ирчи потерял сознание.
Уже несколько месяцев Ирчи жил у старого шамана. Тот пытался научить парня уму-разуму, да хотя бы разговорить его. Волчонок, как называл его тролль, только смотрел на него безумными глазами и при любой возможности пытался наброситься. На ночь шаман привязывал его к ближайшей к дому пальме, чтобы не убежал. Днем рассказывал ему о мире, об Орде и Альянсе. Старик был мудр, прекрасно осознавал, что тролль, несмотря на ненависть, многое впитывает и осознает. Но учеником он не станет. Слишком велика в нем ненависть ко всему живому, обида на весь мир. «Что ж, пусть станет хладнокровным вором, разбойником и убийцей, если он так этого хочет» - думал старик.
«Рано или поздно ты уснешь, старая тварь, и забудешь меня привязать. Я сожру и тебя и твоего раптора. Сожгу твою хибару».
Старик, по обыкновению, отвязал Ирчи.
- Пшел вон!
Тролль недоуменно посмотрел на старика.
- Вон отсюда, щенок! Или опять привязать?
Третий раз повторять не пришлось. Ирчи понесся куда глаза глядят. Только через несколько часов он остановился у еки, чтобы напиться. Жара в Степях была невыносимой. Но тролль, наконец-то обрел свободу. Теперь только от него зависит его будущее.
Через неделю Ирчи вернулся, чтобы отомстить старику. Раптор стоял в стойле, но ни еды, ни воды у него не было. Дверь в хижину была приоткрыта. Молодой разбойник заглянул внутрь и увидел, что старик спит. Ирчи схватил посох и ударил его по голове. Старик не шевельнулся. И только сейчас возбужденный тролль почувствовал трупный запах, наполнявший комнату. Ирченкилл (так его называл иногда шаман) вышел и присел на крыльцо. Слезы предательски лились из глаз. Ирчи еще не осознавал, что он успел привязаться к старику, в тот момент он жалел только о том, что не он стал причиной смерти шамана. Просидев на крыльце до первых лучей солнца, тролль отвязал раптора, взял посох старика и отправился в путь.
Прошло несколько лет. Ирченкилл стал хладнокровным и расчетливым вором, неплохим охотником. Характер его практически не изменился, но он научился скрывать ярость и злобу под маской хладнокровия и доброжелательности. Он готов на любые сделки с собой, с совестью, с окружающими. Если них он видит свою выгоду. И лишь иногда, по ночам, к нему приходит старый шаман.
- У тебя есть семья, щенок. Далеко отсюда, на самом севере. Тебя там ждут. Когда ты будешь готов, ты сам к ним придешь. Они о тебе знают.
Ирченкилл вскакивает в холодном поту и трясущимися губами повторяет.
